Через время, через океан. Анна и Сергей Литвиновы

Люся же терпеливо произнесла:

      – Нам – не насрать. Но Надя здесь ни при чем, разве ты не понимаешь?

      Но Егор Егорович лишь еще крепче сжал руку Митрофановой и парировал:

      – А кто тогда – при чем?

      – Мы знаем кто, – со значением произнесла Люся. И тихо добавила: – И этот человек будет наказан. Только позже. А сейчас давай не будем никому портить праздник.

      – Вы действительно знаете? – недоверчиво произнес Егор. – Или, – последовала пренебрежительная ухмылка, – водите меня за нос?

      – Послушай, Егор, – холодно сказала Крестовская. – Мы уже сказали тебе: не лезь в наши дела. Мы сами разберемся.

      – Да уж. Вы так разбираетесь, что половину дома уже растащили, – усмехнулся секретарь.

      А балерина выпрямилась. Стряхнула со своего плеча руку Люси. И надменно произнесла:

      – И вообще: поди прочь. Надоел.

      Люся же бросилась к Наде, горячо зашептала в ухо:

      – Прошу тебя, ни слова никому! Ничего не случилось и ничего не пропало – поняла?..

      – Но...

      – Все, бегом в гостиную, – оборвала ее домработница. – Перепела готовы. Я сейчас подаю...

* * *

      Странный получился день рождения.

      Гости сидели на своих местах напряженные, настороженные. Все, конечно, слышали вскрик Крестовской из кабинета. И видели, как в кухню пробежала испуганная Надя, и Люсин поспешный бег, и как Егор Егорович почти силком волок Митрофанову на разбирательство...

      А после этого всех спокойно приглашают к столу, и балерина объявляет, что произошло всего лишь маленькое недоразумение. Столь незначительное, что о нем не стоит даже говорить. При этом Люся, которая и в начале-то вечера выглядела неважно, сейчас совсем уж похожа на тень, а Егор Егорович сидит за столом мрачнее тучи.

      Отнюдь не все участники вечеринки удовлетворились столь сомнительным объяснением. Старухи из поликлиники – те сидели тихо, а вот чиновницы (или кто они там?) из Дома искусств насели на балерину конкретно.

      – Лидия! Мы ведь подруги! – увещевала Крестовскую одна из дам по имени Магда Францевна. – Ты просто обязана объяснить мне, в чем дело!

      – Лидочка! – вторила ей другая (эту звали Антониной Матвеевной). – Ты у нас, конечно, интеллигентка, старая школа, никому никогда не создаешь проблем. Но иногда просто необходимо обратиться за помощью!

      Но балерина упрямым партизаном лишь качала головой:

      – Все хорошо, девочки... Все хорошо. У меня просто немного закружилась голова, вот я и попросила Надю, чтоб она вызвала Люсю... А сейчас давайте наконец ужинать.

      А когда домработница, покачиваясь от усталости, подала на стол долгожданных перепелов, тетки уже к Наде прицепилась. Особенно та, которую звали Магдой, наседала:

      – Мы должны знать, что случилось! Расскажите нам!

      Наде скрывать-то было нечего – только разве посмеешь перечить властному взору Крестовской?

      Потому ей оставалось лишь пробормотать:

      – У Лидии Михайловны спрашивайте.

      А потом без аппетита жевать деликатесы, избегать вопрошающего взгляда Влада и твердо клясться