Рубикон. Николай Шмагин

он схватил её в охапку, и они слились в долгом поцелуе, взасос.

      За дверью громко нарочно закашляли, Ванька оглянулся и увидел, что она приоткрыта. Тогда он кинулся затворить дверь, прямо за ней, у порожка на кухонном полу было постелено, и он разглядел лежащих у двери родителей Валентины, они тоже смотрели на него во все глаза, не спали.

      На Ваньку будто опрокинули ушат холодной воды. Он вернулся на свою кровать и брякнулся на постель, слушая всхлипы напротив…»

      КАРАНТИН. «Подъём!» – раздался, будто над самым его ухом, знакомый зычный бас, даже сквозь закрытые глаза он ощутил ярко вспыхнувший свет, и его словно подбросило на койке.

      Он вскочил с распахнутыми от неожиданности глазами и увидел, что находится в казарме, вокруг суетились ребята, натягивая на себя непослушную новую форму, просовывая ноги в тесные сапоги, чтобы успеть во время занять своё место в шеренге.

      Он понял, что видел чудесный сон из прошлой жизни, а вокруг была суровая реальность. Он в казарме, объявлен очередной учебный подъём.

      – Шмаринов, ну чего застыл, как чучело на огороде? Быстрее!

      Судорожно одевшись, Ванька последним встал в строй.

      Тот самый чубатый мордастый сержант, который сопровождал призывников из Краснодара до части, теперь муштровал их в казарме по полной программе.

      – Привыкли на гражданке кто в лес кто по дрова шататься? Я из вас сделаю настоящих солдат! Век помнить меня будете, – хмуро усмехнулся сержант, и добавил: – добрым словом, надеюсь.

      В строю недоверчиво захихикали, но под его взглядом смолкли.

      – Може, будя на сегодня, товарищ сержант? – робко прогудел правофланговый Приходько, – целый день маршировали, а тута ещё ночью не спать, – но сержант проигнорировал его жалобные призывы.

      – Смирно! Вольно, – сержант привычным жестом одёрнул гимнастёрку и нахмурился, проходя скрипучими сияющими сапогами перед строем, встал.

      – Отбой! – оглушительно гаркнул он, и все бросились к своим кроватям, сдирая с себя форму и укладывая её в стопку на табуретки, сапоги с портянками в голенищах ставили рядом. Бросившись в постель, замирали под одеялами, зря надеясь, что команда была последней в эту ночь.

      – 40 секунд раздевались, как бабы на выданье, а положено 30, усекли? – обвёл он строгим взглядом ряды немых кроватей, помолчал: – Подъём!!

      И снова судорожное натягивание формы, портянки, сапоги, строй.

      – За целую минуту едва оделись, а положено по уставу 45 секунд, – видно было, что сержант тоже притомился в ночи, что уж говорить о новобранцах. – Ну что, начнём сначала? Отбой!!

      Но вот настал тот счастливый миг, когда после последнего отбоя сержант вышел из казармы, свет погас, и все погрузились в крепкий сон.

      Ванька ещё долго ворочался, всё не мог заснуть и, слушая могучий храп вокруг, думал, почему ему приснилась та поездка в село «Комсомольское», он помнил, как рано утром Валентина проводила его на автобус, и больше они никогда не виделись. А ведь она так понравилась ему с первого взгляда. Как оказалось, Валентина привезла его нарочно, чтобы заставить ревновать своего жениха, вот и верь девушкам после