Рассказы. Галина Грановская

спасатели. Она не знала, что их уже вызвали. Она знала одно, если она поторопится, Риту спасут.

      Только никому ее объяснения не нужны. Сережа не придет. И никто ни о чем ее не спросит.

      ПРАЗДНИКИ и ПОДАРКИ

      Тоня приподняла голову с подушки и, чуть приоткрыв глаза, скользнула взглядом по залитой солнцем бревенчатой стене. Дома. Уезжала ли она вообще? Может, и не было ничего – ни чужого города, ни дома чужого, ни странной бесснежной зимы? Но нет, было всё это, было. Вон, у окна на стене приколото несколько открыток. Она сама слала их крестной с юга.

      Как рвалась она отсюда! Думала, уезжает навсегда. Думала, начинается другая, взрослая жизнь, непохожая на прежнюю – простую, незамысловатую. Она и началась – в начале полярного лета, и полярным же летом – ровно через год – закончилась. Год прошел, а будто вчера, поёживаясь от холодного ветра, стояла она июньским утром на пристани в ожидании почты.

      В лодке, плывущей к берегу от бросившего якорь корабля, углядела среди своих незнакомца в не по-здешнему яркой куртке. «Гостя тебе привез!», – крикнул председатель кооператива, выпрыгивая из лодки и подтягивая её к берегу. Ясное дело, шутил. Какое мог к ней иметь отношение этот парень с рюкзаком? По зеленоватой бледности лица ясно было – не мореход. С виду крепкий, а едва стоял на ногах, укачало. И кольнула её неожиданная жалость – туго ему, видно, пришлось в такое волнение. Сама она морской болезни знать не знала. С детства в лодке. Помогала отцу на тоне. Да и потом, когда отца не стало, случалось, выходила в море порыбачить. Умела обращаться с веслами и с баркасом. И зимнюю рыбалку любила, как станет лёд, ходили с Колькой за кумжей и щуками на озеро.

      Но оказалось, что именно она, Тоня, и вправду была нужна незнакомцу. Он писал серию очерков о старинных селах и промыслах Беломорья и его интересовала библиотека, в которой она работала. Сохранились ли подшивки газет за прошлые годы? Конечно, сохранились, куда им деться-то? А нет ли каких-нибудь старинных книг? Он несколько раз задал этот вопрос. Но откуда им быть-то в библиотеке? Старинные книги были у Стрельцовых, живущих на дальней тоне. И не о поморах они были, а церковные. Стрельцовы были из староверов. Все они здесь потомки тех, кто сберегая веру, бежал когда-то от царских «милостей» и новых церковных уставов в северные земли. Но этого она говорить не стала. Незачем. Тем более, что дошли уже до библиотеки. Тут парень, спохватившись внезапно, спросил, у кого можно остановиться на ночь. «Можно и у нас», – неожиданно вырвалось у Тони. А что? Места много. Они вдвоём с крестной жили. Хотя обычно всех приезжих к бабке Глафире посылали. Та скучала по уехавшим в город детям и внукам. Гость – хоть какое-то развлечение. И гостю хорошо, бабка не молчунья. А выпьет рюмочку, так и песни старые поморские споёт.

      Тоня песен Игорю не пела, но везде водила, всё, что могла, показала. Через три дня, стоя на берегу в ожидании корабля, Игорь посмотрел на неё и сказал, как ей показалось, со значением, что обязательно ещё приедет. Она не поверила. Все так говорят.