Знаменитость. Дмитрий Владимирович Тростников

«поплыл». Мы еле успели его подхватить и уложить на продавленную кушетку, иначе он бы упал. Витька помчался за нашатырем, который вроде бы еще оставался в аптечке. Алеша положил голову скрипача себе на колени, чтобы держать ее повыше.

      – Ты им, правда, должен? – спросил я его, когда мы остались фактически одни.

      – Да кто бы знал?! – почти выкрикнул он в ответ. – Иногда перехватывал понемногу, между концертами. А уж откуда пять тысяч – это они сами насчитали. Не мог я столько денег истратить. А теперь видишь, как повернули. Откуда я теперь восемь тысяч возьму?..

      И он заплакал. Тихо, беззвучно, затряс головой, уже не в силах справиться со слезами.

      – Что это за Бес? – спросил я.

      – Говорят «вор в законе», – подавил всхлипы Алеша. – Василич как-то говорил, что с ним работает. Что он защищает, если проблемы возникают, помогает разобраться если кто-то деньги за пленки не платит… Были слухи нехорошие, что даже среди воров этот Бес сволочью считается. Но я не думал, что Василич, вот так, на нас может его натравить. Сукой позорной становится Василич, а все деньги!..

      Витька, наконец, приволок бутылек с нашатырем и вату. Начал макать ее в нашатырь и подносить к носу сомлевшего Ёси. Но тот не реагировал.

      – Это не сирена там? – прислушался Алеша.

      Я распахнул дверь ДК. Действительно в ночи была слышна отдаленная сирена «скорой».

      – Едут! – обнадежил я.

      – Ты пальцы его не забудь взять с собой, – напутствовал Алеша. – Придумай там что-нибудь, будто он сам порезался, по неосторожности.

      – Что теперь делать собираешься? – еще успел спросить я. – Так и будешь всю жизнь в рабстве для этих гнид песни распевать?

      – Не знаю, – Алеша старался не смотреть в глаза.

      Часть вторая. Без звука

      8 Задвинутый рок-идол

      Истомившиеся от жары и ожидания пассажиры плацкартного вагона уже не роптали. А только неотрывно смотрели в окна на мелькающие пригородные платформы – неопровержимые признаки приближения Москвы. Наш поезд прибывал на Ленинградский вокзал с опозданием на шесть часов. Незамысловатое путешествие, которое должно было занять только ночь, растянулось далеко за полдень следующего дня.

      – Надо было «Красной стрелой» ехать, она меньше опаздывает, – в очередной раз упрекнул меня Алеша Козырный. Он сидел на нижней полке, сложив локти на потряхивающийся жесткий столик.

      – Это никогда не угадаешь, – махнула рукой бабушка-соседка. – Нынче все они опаздывают. Это до революции, говорят, по поездам в деревнях часы сверяли…

      Все это уже было переговорено в вагоне на десять раз.

      Нас с Алешей опоздание поезда подводило не сильно. Главное дело, ради которого мы ехали в Москву, предстояло только завтра. Но волноваться из-за него я начал еще со вчерашнего дня. И еще раз, незаметно потрогал – в сохранности ли деньги. Восемь тысяч рублей были у меня зашиты в подкладку пиджака. Мы ехали выкупать Алешу из рабства. Вот только сделать это предстояло при таких обстоятельствах и в таком