Знаменитость. Дмитрий Владимирович Тростников

что он потом петь не может? Ходи сюда…

      – Беги, Ёся! – крикнул Алеша.

      Тот неловко развернувшись, ринулся в сторону за кулисы, зацепив и перевернув ударную установку, развалившуюся со страшным грохотом и звоном. Но убежать скрипачу не удалось.

      Через мгновение занавес колыхнулся и скрюченного Ёсифа вывел из-за кулис еще один тип, который, как оказалось все время там прятался. Третий уголовник медленно показался на сцене с противоположной стороны. Нас окружила настоящая банда, справиться с которой не стоило и пытаться.

      – Стоять, падлы! – скомандовал Бес.

      Ёсифа подтащили на прежнее место. Бес подошел поближе. Взмахнул ножом, с лопающимся звуком, срезав струну с ближайшей электрогитары. Ее накинули вокруг шеи скрипача. И подручный затянул ее стоя за его спиной, так что лицо Ёсифа быстро посинело, а дышал он, кое-как хватая воздух надувшимися губами.

      – Отпусти его, Бес! – попросил Алеша. – Это же не он тебе должен. А я все деньги отдам.

      – Отработаешь по полной! – не глядя, кивнул тот. – Но только, чтобы всякие уроды тебе не мешали, я свою расписку оставлю… Давай руку, – скомандовал он Ёсе.

      Тот наоборот, спрятал обе руки за спину. Подручный туже затянул струну. Глаза Ёси выпучились, вылезая из орбит. Эта борьба продолжалась невыносимые секунды. Наконец, скрипач сдался и выпростал вперед правую руку. Бес, неуловимым движением, блеснул лезвием ножа. Я снизу не понял, что он сделал, видел только, как мучительно и безмолвно сморщилось лицо полузадушенного музыканта.

      – Начнешь крысятничать – тебя тоже попишу, – ткнул пальцем в грудь Алеше бандит. – И за такие дела ты теперь должен не пять, а восемь тысяч. Запомни…

      Он повернулся и пошел на выход, явно удовлетворенный состоявшейся экзекуцией.

      – Страшно, лабухи? – осклабился один из его подручных. – А «Мурку» слабо сыграть на прощание?

      Наверное, оцепеневших на сцене рокеров не сложно было бы заставить сыграть и «Мурку», но урки не собирались это делать. Они заторопились вдогонку за своим лидером. И от того, что они уходили не через центральный, а через боковой проход, легче стало не только мне, но, похоже, и Василичу, который после произошедшего в полуобморочном состоянии опустился на одно из кресел и даже прекратил бормотать…

      – Ну что расселся? – у самого выхода Бес обернулся к Василичу. – Иди рули. С тебя кабак, если сам не умеешь. Теперь твои артисты тебя уважать научатся…

      Как только дверь зала с громким хлопком закрылась за бандитами – все бросились к окровавленному скрипачу. Лицо Ёсифа стало землисто серого цвета. Он зажимал левой рукой кровоточащие обрубки, указательного и среднего пальца, которые на правой руке были отсечены по первые фаланги. Он держался из последних сил, чтобы не потерять сознание.

      – Как же он на скрипке теперь играть будет? – тихо спросил кто-то из рокеров.

      – Какая скрипка, «скорую» ему надо срочно! – суетился вокруг искалеченного приятеля Алеша.

      – Пальцы надо подобрать. Их, говорят,