Совершенная crazy. Ольга Степнова

мозга Славка не разглядел.

      – Я пошёл, – повторил Архангельский и, сняв с крючка полотенце, вытер мокрое лицо и ёжик волос.

      – Даже не знаю, чем тебе помочь, – проникся проблемой Славка. – Под зад дать?!

      Хоккеист быстро нашёл дорогу к двери, но, открыв её, обернулся.

      – Чем занималась? – ударив кулаком воздух, уважительно спросил он. – Самбо?

      – Балетом, – усмехнувшись, ответил Орлик. Ему до смерти надоело это ночное приключение.

      – Сильное искусство, – покачал головой Архангельский и закрыл за собой дверь. Его шаги, удаляясь, ещё звучали в коридоре, а Славка уже засыпал на прохладных шёлковых простынях, как…

      – Женька! Женечка!!

      В комнату ворвалась Лидия и прыгнула в постель.

      – Что случилось? – отпрянул он неё Славка. – Что ещё стряслось?!

      – Горазон, сволочь, летает! – простонала, проплакала, просмеялась она. – Там…

      Лидия прижалась к нему всем телом и указала на светлеющую ночь за окном.

      – Глаза развязать просит? – вспомнил Орлик.

      – Да!

      – Нужно и ему балет показать.

      – Что?! При чём тут балет?

      – Спи. – Славка уложил её на подушку и лёг рядом, размышляя о трудностях женского существования в мужском теле.

      Он забылся зыбким сном, и ему то ли снилось, то ли чудилось, что где-то рядом по-деревенски кричит петух. Ему мерещился призрак, но не Горазона, а Марьи Вольфрамовны – директора интерната. Она порхала в воздухе и твердила свою знаменитую фразу, которую повторяла всегда, когда Орлик творил изысканные по своей тупости безобразия:

      – Ну, спасибо тебе, Славка! Ну, спасибо тебе, Орлик!

      Никогда Славка не мог понять, почему она благодарит его за откровенные гадости, но теперь, в полусне, вдруг сообразил: директриса жалела его, и других сирот жалела, поэтому ругала, будто хвалила:

      – Ну, спасибо тебе, Орлик!

      – Вам спасибо, Марья Вольфрамовна! – Впервые Славка почувствовал благодарность к нескладной директрисе, променявшей личную жизнь на работу в интернате.

      Спал бы Славка да спал, бредил, да бредил, только реальность ворвалась в его сон диким криком…

      – Пропал! Пропал, матушки мои!!!

      – Какие матушки? Кто пропал?! – подскочил Славка.

      – Тсс! – прижала палец к губам Лидия, сидевшая рядом в кровати в куцей пижамке, с распущенными волосами.

      Она была хороша со сна – лучше, чем вчера в бассейне, где в ней не было никаких тайн и недоговорённостей. Теперь в её глазах стоял испуг, удивление и непонимание, одним словом – интрига.

      Славка любил интриги в коротких пижамках.

      – Пропал! Пропал!!! – заголосил женский голос под дверью.

      Орлик выскочил в коридор.

      – Да кто пропал?! – заорал он.

      – Гроб! – Ему в грудь врезалась Ксюня. Её трясло крупной дрожью, и она попыталась упасть в обморок, но Славка подхватил её и прислонил к стене. – Гроб пропал, – простонала служанка.

      – А… Ида Григорьевна? – глупо поинтересовался Орлик. – Старуха-то где?!

      –