Шопоголик и бэби. Софи Кинселла

беззаботно отзывается папа.

      – Ну хорошо. – Джесс бросает взгляд на Тома и слегка розовеет. – Тогда до встречи.

      – Пока! – хором отзываемся мы все.

      Дверь за Джесс и остальными закрывается,

      а мы переглядываемся, еле сдерживая ликование.

      – Ну и дела! – Мама хватается за чайник. – Замечательно все устроилось, правда? Можно снести забор между нашими участками и разбить шатер на двух газонах сразу!

      – Мам, ну что ты, в самом деле! – закатываю глаза я. Вечно она торопит события, навоображает себе невесть что…

      Ой, а ведь малышу можно доверить нести кольца!

      Пока Джесс гостила у соседей, Люк читал газету, а Таркин купал детей, мы со Сьюзи устроились в комнате, которая раньше была моей. Включили радио погромче, по очереди валялись в ванне с пышной пеной, пристраивались на край ванны и болтали, как раньше, в Фулхэме. Теперь Сьюзи сидит на кровати и кормит близнецов, а я крашу ногти на ногах.

      – Скоро уже не сможешь, – говорит Сьюзи, наблюдая за мной.

      – Почему? – тревожусь я. – Для ребенка вредно?

      Она смеется:

      – Да нет же, глупая! Просто не дотянешься.

      Аж мурашки по коже. Понятия не имела, что меня так разнесет. Я прикладываю ладонь к животу, и малыш будто чувствует это.

      – Ох! – вырывается у меня. – Крепко он пинается!

      – Подожди, вот начнет коленками толкаться, – говорит Сьюзи. – Жутко так, будто внутри у тебя Чужой из фильма.

      Теперь понимаете, почему беременным позарез нужны лучшие подруги? Потому что ни в одной книжке о беременности не найдешь таких слов – «жутко, будто внутри у тебя Чужой».

      – Дорогая! – В комнату заглядывает Таркин. – Уилфи унести?

      – Да, он уже наелся. – Сьюзи передает мужу спящего малыша, и тот приваливается к плечу Таркина, словно это его законное место.

      – Как тебе мои ногти, Тарки? – спрашиваю я, шевеля пальцами ног.

      Таркин такой милый. Когда мы только познакомились, он показался мне каким-то чудным и странным, даже поболтать с ним было не о чем. А теперь он с каждым годом меняется к лучшему, скоро станет совсем нормальным.

      Таркин кидает рассеянный взгляд на мои ногти.

      – Бесподобно. Ну, дружище, пора. – Он осторожно похлопывает Уилфи по спинке. – Поскакали в Кроваткинс.

      – Тарки такой заботливый папа, – восхищаюсь я, когда он выходит.

      – Да, он замечательный, – ласково соглашается Сьюзи, начиная кормить Клементину. – Вот только все время включает детям Вагнера. Эрни может спеть арию Брунхильды на немецком, а по-английски едва лепечет. Если честно, это меня слегка беспокоит.

      Беру свои слова обратно. Таркин ничуть не исправился, все такой же чудик.

      Достаю новую тушь и начинаю красить ресницы, а Сьюзи тем временем строит сметные рожицы Клементине и целует ее в пухлые течки. Умеет она все-таки найти подход к детям, наша Сьюзи.

      – Как думаешь, Сьюзи, я буду хорошей матерью? – Эти слова сами срываются с языка я даже обдумать их не успеваю.

      Сьюзи смотрит на мое отражение в зеркале.

      – Конечно!