Жертвоприношение. Грэм Мастертон

грязный, старый угольщик, он хранит весь свой уголь в мешке…»

      Лиз повернулась и стянула с себя трусики.

      – Презерватив, – произнес я приглушенным голосом.

      – Я принимаю таблетки.

      – И все-таки… нам нужно.

      – У меня нет СПИДа.

      Прежде чем я успел сказать что-то еще, Лиз оседлала меня. Крепко сжав мой член, она направила его себе между бедер. Какое-то время дразнила меня, скользя по нему половыми губами, но не давая проникнуть внутрь. Затем резко опустилась, так что я вошел в нее на всю глубину. Я закрыл глаза. После нескольких месяцев воздержания и самовнушения это было настоящее блаженство. Не знаю, застонал ли я вслух, но Лиз наклонилась ко мне, поцеловала и сказала:

      – Ш-ш-ш, это чудесно.

      Она медленно и плавно двигалась вверх-вниз, постепенно возбуждая меня, но не слишком сильно. Казалось, будто прошло несколько часов, прежде чем я почувствовал у себя между ног непреодолимый спазм, подсказавший мне, что долго я не продержусь. Лиз сама стала задыхаться, ее мокрая от пота футболка прилипла к груди. Я схватил ее обнаженные ягодицы обеими руками и стал еще сильнее прижимать к себе.

      Но тут раздался тяжелый грохот на чердаке прямо над нашими головами, как будто кто-то уронил кресло.

      Лиз села прямо, прислушалась, мой член был по-прежнему внутри нее.

      – Что это было? – прошептала она. – Это не может быть крыса.

      – Я же говорил, что она очень большая.

      – Большая? – Ее голос дрожал от страха. – Да она, наверно, огромная.

      Мы ждали и прислушивались. И только собирались продолжить, как раздался новый звук – словно что-то метнулось через весь чердак, а потом послышался резкий грохот, как будто на пол упала куча тростей или карнизов для штор.

      Лиз слезла с меня. От дуновения холодного воздуха между ног стало прохладно.

      – Это не крыса, – сказала она. – Там наверху кто-то есть.

      – Брось, – возразил я. – Зачем кому-то понадобилось шуметь на чердаке? Это крыса. А звук такой громкий, потому что это прямо над нами.

      – Может, там живет кто-то, а ты просто не знаешь. Однажды я смотрела фильм о таком человеке. Ночью, когда семья спала, он спускался с чердака и ходил по дому. Очень страшное кино.

      – Зачем кому-то жить на чердаке в кромешной тьме?

      – Не знаю. Может, они заселились до твоего приезда. А теперь прячутся на чердаке и ждут, когда ты уедешь.

      Я включил прикроватный светильник:

      – Люди, которые прячутся, обычно не производят столько шума.

      – Может, они пытаются напугать тебя, – предположила Лиз.

      – Я был наверху, – сказал я. – И видел что-то похожее на крысу, но это точно не человек.

      – А я думаю, это больше похоже на человека.

      Мы подождали еще немного. Я был раздосадован и встревожен одновременно. Мне хотелось уже взять кочергу или крикетную биту и забить этого дурацкого Бурого Джонсона до смерти. Однако я был не уверен в том, что у меня хватит смелости столкнуться с ним лицом к лицу. А что, если это не крыса? Что, если это