Богиня маленьких побед. Янник Гранек

себя прекрасно в этой вселенной, на мой взгляд чересчур вертикальной.

      – Вы для него настоящая опора, фройляйн. Мне об этом сказал Курт, а он не из тех, кто любит изливать душу.

      Оскар Моргенстерн взял меня за руки и тепло их сжал, прикоснувшись ко мне в первый и последний раз в жизни.

      – Вы знаете, что он вернулся к работе? У меня с собой несколько опубликованных недавно статей; некоторые из них могли бы его заинтересовать, в особенности те, что написаны молодым английским математиком Аланом Тьюрингом[32].

      Мое смущение было истолковано им неправильно.

      – Я не хотел злоупотреблять вашими близкими отношениями.

      – Нам запретили приносить ему какие бы то ни было документы. Какая-то добрая душа доставила ему письмо от некоего немца, в итоге Курт в течение нескольких дней опять ничего не ел. Он вбил себе в голову, что научное сообщество решило дезавуировать все его работы, и теперь видит повсюду заговор, преследующий цель навечно заточить его в стенах психиатрической лечебницы.

      – Некий Генцен пытался очернить Курта, но все же не стал подвергать сомнению его теоремы. Они все по-прежнему тянутся к Гилберту, будто к груди собственной матери. Исследования Тьюринга должны его заинтересовать.

      – Все, что он читает, строго ограничивается и дозируется. На сегодняшний день врачи рекомендуют не давать ему ни книг, ни бумаги, ни ручки.

      – Вот идиоты! Не давать Гёделю работать – то же самое, что перекрыть ему кислород.

      Исходя из собственного опыта, я вполне могла с ним согласиться: работа для Курта была, с одной стороны, якорем, с другой – спасательным кругом. Я обернулась посмотреть не возвратился ли Рудольф. Моргенстерн внушал мне доверие; Курт нуждался в преданных друзьях.

      – Мы заключили небольшую сделку. Я тайком приношу ему материалы, если он набирает вес, и забираю эти столь дорогие его сердцу игрушки, если вновь перестает за собой следить. Подобный подход может показаться варварством, но по-другому нельзя. Он больше не выдерживал принудительного питания и совершенно одурел от медикаментов. Теперь нужно создать впечатление, что он полностью владеет собой, он этого заслуживает.

      – А Рудольф в курсе?

      – Он закрывает на это глаза. Успехи, которые делает брат, приносят ему успокоение.

      – Он, стало быть, работает? Ну, наконец-то, хоть одна хорошая новость! А он не говорил над чем?

      Не похоже, чтобы за его вопросом скрывалось высокомерие, ведь от роли цыпочки я возвысилась до ипостаси сиделки. Эти несколько дополнительных очков не могли мне не понравиться, хотя я заслуживала и более официального титула. Тем не менее меня охватила нерешительность. До какой степени на него можно положиться? Курт все уши мне прожужжал, рассказывая о зависти со стороны собратьев.

      – Я слышала, как он говорил о какой-то первой проблеме.

      – О программе Гилберта? О континуум-гипотезе Кантора? Он все еще пытается ее доказать?

      – Этого я вам сказать не могу.

      – Ну

32

Алан Тьюринг (1912–1954) – английский математик, логик и криптограф, оказавший существенное влияние на развитие информатики.