Святая Русь. Подлинная история старообрядчества. Дмитрий Урушев

по-прежнему была тверда и непреклонна. За непослушание властям светским и церковным царь велел Феодору, Евдокию и их сподвижницу Марию Герасимовну Данилову, жену стрелецкого головы Иоакинфа Данилова, предать пыткам на дыбе.

      Однажды студеной ночью узниц свезли к пыточной избе, где их ждали знатные царедворцы, князья Волынский, Воротынский и Одоевский, которые были назначены царем «над муками их стояти». Страдалиц раздели до пояса, связали им руки за спиной и стали поднимать на дыбах, «на стряску».

      При этом благородные князья всячески стыдили и укоряли мучениц. Феодора не молчала, но обличала их. За это ее долго держали «на стряске», отчего веревки протерли руки до жил.

      Палачи, сняв с дыб обнаженных по пояс женщин с вывернутыми за спину руками, бросили их во дворе на снег. Там они пролежали три часа, а вельможные князья придумывали для них новые пытки и издевательства: жгли огнем и клали на груди мерзлое полено.

      Потом Марию Данилову избили плетями по спине и животу. Эта пытка была столь бесчеловечна, что Морозова в слезах закричала:

      – Это ли христианство, чтобы так человека умучить?

      После истязаний страдалиц развезли обратно по тюрьмам.

      Вскоре Феодору с Печерского подворья перевели в Новодевичий монастырь, а оттуда в Хамовническую слободу. Старшая сестра Алексея Михайловича, царевна Ирина, вступилась за боярыню:

      – Почто, брат, дурно поступаешь и вдову бедную помыкаешь с места на место? Нехорошо, брат. Попомни службу тебе Бориса и Глеба Морозовых!

      От таких слов «тишайший» государь пришел в ярость и закричал не своим голосом:

      – Добро, сестрица, добро. Коли ты нянчишься с нею, тотчас готово у меня ей место!

      В тот же день Феодору увезли из Москвы в городок Боровск, «в жесткое заточение» в остроге. Вскоре туда же перевели Урусову и Марию Данилову.

      Первоначально узницы жили в относительной свободе. Несшие охрану стрелецкие сотники Александр Медведский и Иван Чичагов были «задобрены» Иоакинфом Даниловым. Сотники разрешали проносить к узницам съестное, держать в тюрьме сменную одежду, книги и иконы.

      Но неожиданно все изменилось, когда из Москвы для следствия приехал подьячий Павел Бессонов. Жалкое имущество заключенных он приказал отобрать, а сотников отдал под суд «за воровство и за неосторожность, что они на караулех стояли оплошно»[89].

      Морозову с Урусовой перевели в страшную темницу – пятисаженную земляную яму. А Марию Данилову посадили в тюрьму к уголовникам. Царь повелел не давать сестрам ни пищи, ни питья, а ослушников этого приказа повелел казнить «главною казнью».

      В темной яме началось медленное угасание двух женщин, слабых телом, но сильных духом. Мучениц изнуряли не только голод и жажда, но и зловоние, и грязь, и холод, и бесчисленное множество вшей.

      Первой умерла младшая сестра Евдокия. В предсмертный час она звала Феодору:

      – Госпожа, мать и сестра! Я изнемогла и чую, что приблизилась к смерти, отпусти меня к Владыке моему! Молю тебя, госпожа,

89

  Повесть о боярыне Морозовой. С. 65–66.