Русские сказки, богатырские, народные. Михаил Чулков

добродетельная девица, узнав о намерении, предпринятом богатырем к их благополучию, сожалела о нем, что они будут виною его погибели, уговаривала его оставить дерзкое намерение. Алеша Попович смеялся таковым страхам и, дождавшись ночи, пошел в палаты выгонять Велзевула. Он поручил любовникам коня своего, с которым удалились они в хижину, где жила дочь пана Твердовского.

      При свече, которую нес он в руках своих, усмотрел Алеша великолепие комнат и богатое их убранство. Он выбрал покой, где нашел кровать с постелью, и разложил огонь в печи. Не хотелось ему спать, а особенно потому, что он опасался, чтоб не проспать, может быть, лучшего явления, кое имеет представлять Велзевул к поруганию его; и так сидел он у огня. Настала полночь; ужасный вой поднялся в близлежащих комнатах, двери растворились, и представилось ему множество жрецов, идущих с факелами. Они пели надгробные песни и несли закрытый гроб. Великое число людей обоего пола следовало за покойником, и выло страшными голосами. Лица их были разноцветные – голубые, синие, зеленые, красные, как огонь, и черные. Гроб поставили на стол в ближнем покое и продолжали пение. Богатырь думал, если только это и будет страшное, то нечего опасаться. Он вышел к ним и спрашивал у жрецов, кто таков покойник. Никто не отвечал ему, и каждый щелкал на него зубами и дыхал огнем. «Вы – великие невежи, – сказал он жрецам. – Не довольно того, что вы мешаете мне отдыхать, но и не ответствуете. Пора вам вон». С словом этим схватил он железный дверной запор, погнал всех вон. Те противились ему, дышали на него огнем, прыгали, как кошки, на стены и через него, однако он бил их без милости и, выгнав всех, запер двери накрепко.

      Захотелось ему посмотреть покойника. Он снял крышку с гроба и с удивлением увидел того поляка, которому в пустом капище разбил лоб. «Ба! – вскричал он. – Ты уже умер!» – Поляк вдруг открыл глаза и заскрипел на него зубами. – «О! Так ты только притворился!» – сказал богатырь и потащил того из гроба за волосы. Поляк упирался и противился, но богатырь, дёрнув крепко, оторвал ему голову. В то же мгновение гроб исчез, и удивленный Алеша Попович понес одну только голову в свою спальню. «Жаль мне тебя, – говорил он, садясь к печи и положив голову у ног своих, – если б ты не так упрям был…» Но оторванная голова не дала ему докончить. Она укусила очень больно его за ногу. Богатырь рассердился и, схватив голову, бросил в печь. Он продолжал ещё ругать дерзкого поляка и с удовольствием поглядывал в печь, глядя, как голова его обратится в пепел. Но комедия на этом не кончилась. Он увидел голову поляка, обратившуюся в страшного огненного змея, и самого поляка, выезжающего на нём к нему с пламенным мечом. Нападение было близко, а богатырь к тому времени уже сложил с себя оружие; чем же обороняться? По счастью, у печи стояла железная кочерга изрядной толщины; богатырь встретил ею поляка столь удачно, что огненный змей со второго удара рассыпался вдребезги. Третий удар, направленный в толстую шею поляка, зацепил по ней крюком кочерги и