Эротикурс. Ю. В. Щербинина

ближе, толкая её лечь ничком.

      – Ляг… ляг… одну минуту… ты так красива.

      Лечь ничком – это было всегда соблазнительно для Алины.

      Розовая и смущённая, она боролась.

      – Нет… Нет…

      – Да… Да…

      Град поцелуев и лёгких укусов посыпался на её спину, бёдра, ноги, на этот вздрагивающий затылок, на закинутые бессильно и беспомощно руки.

      – Что ты со мной делаешь… Боже мой, Боже мой… – стонала Алина…

(Анна Мар «Женщина на кресте»)

      Неизвестный мастер школы Фонтенбло «Габриэль д’Эстре с сестрой»

      Ребёнком в моих наивных влюблённостях я тоже, как и вы, стремился к объекту одного со мною пола…

      Когда меня отдали в одно из привилегированных учебных заведений и я увидел разврат между мальчиками моего возраста, я пришёл в ужас и отшатнулся от них.

      У меня были умные, хорошие родители. Они своим воспитанием дали мне хорошие задатки – и я отшатнулся от разврата моих сверстников.

      Но ужаснулся я гораздо позже: тогда, когда я вырос и возмужал. Ужаснулся, когда я увидел, что женская красота ничего не говорит моим чувствам. Ими всецело владело прекрасное тело юноши.

      К. Сомов «Обнажённый юноша»

      Я стал насильно стараться ухаживать за женщинами, заводить интриги, жил с ними и покупал их на один день.

      Я боялся самого себя, я стыдился себя. Это было самое ужасное время моей жизни.

      Я принимал этих женщин, как отвратительное лекарство, которым я надеялся вылечиться от моей болезни, от моего позора. Я испытывал то, что должен испытывать нормальный человек, если бы его заставили силой предаваться какой-нибудь извращённости.

      Но это не помогало…

(Евдокия Нагродская «Гнев Диониса»)

      – А страшно … когда любовь тебя коснётся; радостно, а страшно; будто летаешь и всё падаешь или умираешь, как во сне бывает; и всё тогда везде одно и видится, что в лице любимом пронзило тебя: глаза ли, волосы ли, походка ль.

      П. Бордоне «Влюблённые»

      И чудно, право: ведь вот – лицо, что в нём? Нос посередине, рот, два глаза. Что же тебя так волнует и пленяет в нём? И ведь много лиц и красивых видишь и полюбуешься ими, как цветком или парчой какой, а другое и некрасивое, а всю душу перевернёт, и не у всех, а у тебя одного, и одно это лицо; с чего это? И ещё, – с запинкой добавила говорившая, – что вот мужчины женщин любят, женщины – мужчин; бывает, говорят, что и женщина женщину любит. А мужчину – мужчина… Да и поверить не трудно, разве Богу невозможно вложить и эту занозу в сердце человечье? А трудно… против вложенного идти, да и грешно, может быть.

(Михаил Кузмин «Крылья»)

      Л. Р. Фалеро «Видения Фауста»

      Если признать греховным всякое сладострастие, если видеть в нём только падение, то нужно отрицать в корне половую любовь, видеть сплошную грязь в плоти любви. Тогда невозможен экстаз любви, невозможна чистая мечта о любви, так как любовь сладострастна по существу своему, без