Лихая звезда. Далия Трускиновская

а у нас форс-мажор.

      – Кто?

      – Обстоятельства такие, что не до церемоний. Ну? – Антон обернулся. – Гля, он к остановке подходит, бежим, успеем!

      Бромпир очень неохотно перешел на рысь. В трамвай его Антон только что не за шиворот втаскивал.

      Вагон был полон наполовину – ехали какие-то парни с огромными спортивными сумками, явно с тренировки, ехали задумчивые мужики средних лет, было и несколько женщин, из них одна – пьяная. Она громко докладывала по мобильнику подруге, что вот прямо через четверть часика вернет ей долг.

      – Дура… – проворчал Гервасий Архипович. – Накличет…

      – Накликала… – шепотом поправил Антон.

      Ему приходилось иметь дело с транспортными воришками. Двух собственноручно сдал в полицию. И поэтому он сразу сообразил, почему к пьяненькой дурочке жмется белобрысый парнишка лет восемнадцати, какой-то нахохлившийся, словно мерзнущий на ветру.

      – Где?

      – Обернись…

      Одновременно трамвай сбавил перед остановкой скорость, а бромпир обернулся.

      Белобрысый вор уставился на Гервасия Архиповича. Его взгляд исподлобья был таким пронзительным, что Антона, перехватившего этот взгляд, явственно качнуло – и вагон тут был ни при чем. А вот бромпир, не дожидаясь, пока трамвай остановится, бросился к раздвижным дверям и чуть было их не прошиб.

      – Стой! – вскрикнул Антон. Тут двери разъехались и бромпир вывалился во мрак.

      Антон посмотрел на парнишку – и тут на него накатило. Что произошло – он понял уже на тротуаре.

      Картина была такая – вор сидел на асфальте, закрывая голову руками, Гервасий Архипович выглядывал из-за дерева, и рожа у него была испуганная.

      – Лопату! Лопату опусти!.. – умолял бромпир. – Люди ж ходят! Зашибешь ненароком!

      – Твоя работа? – спросил Антон.

      – Ну, моя… Я совсем чуток вытянул… Ты ж не совсем взбесился, лишь малость… Кабы не вытянул – спятил бы, золотое слово – спятил! Удрал бы, куда глаза глядят, понимаешь? Ты бы и не угнался.

      – А мне, значит, спокойствие сейчас уж ни к чему?

      – Ты ж сразу в себя пришел!

      – И как я его? – полюбопытствовал Антон, лопаты не опуская и глаз с воришки не сводя.

      – Ну, как… Лопатой, знамо дело… Поддел как-то хитро и выкинул… Ну, как навоз кидают…

      – Ясно. А чего это ты?..

      – Так он же трам!

      – Кто?!

      – Трампир! Они по трамваям промышляют!

      – Сидеть! Зашибу! – прикрикнул Антон на воришку. Спокойствие вернулось не полностью – он осознавал, что малейшее движение может его спровоцировать на решительные и злобные действия.

      – Говорил же я, не надо трамваем ехать, – горестно сказал бромпир. – Говорил же тебе, соколику моему… Как чуял – напоремся…

      – Я не понял, – хмуро произнес Антон. – С чего у тебя от этого обмылка – такая паника? Ты ж чуть в штаны не навалил… или навалил?..

      – Нет еще…

      Гервасий Архипович все еще