Лихая звезда. Далия Трускиновская

мол, узнать, как эти руки тискают…

      Антон усмехнулся: ну, юное поколение, ему палец в рот не клади…

      Девчонка, впрочем, была стройненькая, хорошенькая, свеженькая, куда как соблазнительнее тридцатилетней Лары… ох, и за каким бесом ее к себе приволок?.. А теперь вот вызволяй…

      Как-то странно увязались между собой недовольство Ларой и интерес к Сильде. А хитрая девчонка и за шашлыками (ах, как она кусала мясо беленькими ровненькими зубками, не знавшими руки стоматолога!) проказничала, глазками стреляла, хвостик распускала. Наконец пошли разбираться со щелью.

      Мало было надежды, что Миха ею воспользовался. Повозившись в грязи, Антон убедился – флешки нет. Он на четвереньках, задом-задом, выпихнулся из щели.

      – Облом, Сильдочка, – сказал он. – Ну, теперь уж я и не знаю…

      И обернулся, уже видя торопливым внутренним взором две стройные ножки в узорных колготках, открытые почти полностью.

      Однако тех ножек не оказалось. Сильда исчезла. Вот только что, казалось бы, подбадривала, внушала уверенность, и сгинула совершенно беззвучно.

      Антон до полусмерти перепугался. Сперва – Лара, потом – Сильда! Это было уж чересчур! И Лара-то была украдена только из-за собственной бабьей глупости. Лара стала всего лишь разменной картой в хитрой игре вампиров, бромпиров, нямпиров, дрампиров и прочей нечисти. Собственных врагов она среди этих нелюдей не имела. А Сильда? Ведь если она – дрампир (драмнючка – по определению Гервасия, драмгерл – по ее собственному), то проклятые нямы – ее враги, поскольку ведут на дрампиров охоту…

      …выгрызают печенку, обгладывают труп…

      – Сильда! Сильда! – не то что заорал, а заревел Антон.

      Он понесся по задворкам. Как на грех, дети были в школе, молодые мамочки с колясками предпочитали ближайший сквер, старухи со стариками куда-то попрятались. Пустынные задворки внушали ужас. За каждым углом мерещилось грозное и зловещее. Наконец Антона вынесло к склепу. Там-то он и обнаружил драмгерл. Сильда лежала у земляной дыры, по плечо опустив туда руку. Услышав топот, она повернулась, и Антон увидел лицо не шестнадцатилетней девочки, а как минимум – сорокалетней стервы.

      Вскочив, Сильда кинулась наутек. Из крепко сжатого правого кулачка свисала черная петля шнурка – того самого, на котором висела флешка.

      – Ах ты ж сука! – заорал Антон и кинулся в погоню.

      Но дрампиры, видимо, имели способность двигаться куда быстрее людей, тем более – крепких мужиков, ведущих сидячий образ жизни. Антон был силен – это да, и кулак имел бронебойный, но жизнь за рулем попортила ему дыхалку.

      Сильду он, понятное дело, упустил.

      Запыхавшись, он встал на перекрестке, полез в карман за мобильником, вызвал из памяти номер бромпира.

      – Гервасий, мать твою, ты кого ко мне прислал?! Что это еще за разводки?! – заорал Антон.

      – Кого я к тебе прислал? Сдурел ты, что ли? Никого я не посылал! – воскликнул Гервасий Архипович.

      – Ты же