Кюхля. Юрий Тынянов

за Софи. На остальных oн совсем не обращал внимания и забыл даже заинтересоваться Крыловым. Уходил он вместе с Измайловым. Дельвиг и Илличевский засиделись. Толстый и неуклюжий Измайлов в синем долгополом сюртуке рядом с высоким и тонким Кюхлей в черном фраке, удаляющиеся рядком из гостиной, были забавны. Софи засмеялась им вслед. Кюхля услышал этот смех и болезненно поморщился. Измайлов взглянул на него сквозь серебряные очки и лукаво подмигнул.

      В сенях они наткнулись на странную картину: двое слуг не впускали в гостиную мертвецки пьяного человека. Одежда пьяного была в беспорядке: галстук развязан, ворот рубахи расстегнут и залит вином. Пьяный посмотрел на Измайлова и Вильгельма мутными глазами.

      – А, щелкоперы, – сказал он, – насиделись?

      И потом, как бы сообразив что-то, забормотал вдруг учтиво:

      – Милости прошу, милости прошу.

      Вильгельм разинул рот, но Измайлов увлек его на улицу.

      – Софьи Дмитриевны супруг, – сказал он, улыбаясь. – Она его в черном теле держит, вот он и попивает, бедняга.

      Вильгельм пожал плечами. Все в этом доме было необычайно.

      Он провел бессонную ночь, а назавтра послал Софи цветы. На третий день он к ней поехал. Софи сидела одна. Кюхлю она тотчас приняла, пошла ему навстречу, взяла за руку и усадила рядом с собой на диван. Потом сбоку на него посмотрела:

      – Вильгельм Карлович, я вам рада.

      Вильгельм сидел не шевелясь.

      – Отчего вы так всех дичитесь? Говорят, вы нелюдим и мизантроп ужасный? Альсест?

      – О нет, – пробормотал Кюхля.

      – Про вас говорят тысячу ужасных вещей – вы дуэлист, вы опасный человек. Право, вы, кажется, страшный человек.

      Кюхля смотрел в ее темные глаза и молчал, потом он взял ее руку и поцеловал.

      Софи быстро на него посмотрела, улыбнулась, поднялась и потащила к столу. Там она развернула альбом и сказала:

      – Читайте и пишите, Вильгельм Карлович, а я на вас буду смотреть.

      Не сознавая, что он делает, Вильгельм вдруг обнял ее.

      – О, – сказала удивленно Софи, – но вы, кажется, совсем не такой мизантроп, как мне говорили.

      Она рассмеялась, и рука Вильгельма упала.

      – Вы меня заставляете испытывать страдания… – бормотал Вильгельм.

      – Мне о вас Дельвиг намедни, – быстро меняя разговор, сказала Софи, – целый вечер рассказывал.

      – Что же он обо мне говорил?

      – Он говорил, что вы человек необыкновенный. Что вы будете когда-нибудь знамениты… и несчастливы, – добавила Софи потише.

      – Не знаю, буду ли я знаменит, – сказал Вильгельм угрюмо, – но я уже сейчас несчастлив.

      – Пишите же, Вильгельм Карлович, в альбом: вы несчастливы, а в будущем знамениты – это для альбома очень интересно.

      Вильгельм с досадой начал перелистывать альбом.

      На первой странице аккуратным почерком Греча было написано:

      IV. СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

      НОВЫЕ