Манчикатут. Ольга Шахматова

умолкла, подошла к Егору, уставилась на него во все глаза.

      – Ончин-тайчи нас отправил к вам, Айнаркатут. Помощь нам нужна.

      – Заходите.

      Все поплелись за старухой к полуразваленной избе. Странно, какую помощь может оказать такая старуха. Ее саму в пору на руках таскать.

      – А помощь, нам вот какая нужна, бабушка. Весь наш товар схоронить у тебя надобно. Немногое с собой возьмем. К тёлесам, да тубаларам торговать пойдем.

      – Водки зря набрали. Перережут они вас, как перепьются, и товар весь отнимут.

      – Острый глаз у тебя бабуля! Весь товар разглядеть успела.

      – А мне и глядеть не надобно, слепая я. Нутром все чую. Сейчас спать ложитесь, а утром Батурчин поможет вам в каньон спуститься.

      Старуха кликнула:

      – Батурчин! Утром уведешь людей в каньон. Да оберегай их, да помоги, если попросят.

      Из косой избы вывалился детина двухметрового роста, осмотрел приезжих. Ничего не ответив, вернулся в избу.

      – Странный он какой-то! – заметил Фадей.

      – Да есть маленько.

      Жил он раньше в Балыктуюле, Спиридоном звали его. Местные его уважали, даже немного побаивались. Да и было за что. Идет по деревне Спиридон, мужики здороваются с ним, а некоторые и кланяются. Ростом Спиридона Бог не обидел – два метра намерил ему и силищу небывалую дал. Катунь туда – обратно без отдыха переплывал, и течением его почти не сносило. Да вот, после смерти матери, с рассудком у него неладное сделалось. Бывало, идет он по деревне, а лошадь встанет поперек проулка, всю дорогу перегородит. Так Спиридон под брюхо ей нырнет, ноги обхватит руками, на плечах поднимет и поставит как надобно. Ребятишек и животных никогда не обидит и другим в обиду не даст.

      Раз мужики аил строили, восемь венцов уже положили, а на следующие венцы нужно было, чтобы лошадь бревна затаскивала. Лошадь стояла за аилом, а бревно в аиле лежало, его тросами вязали и через стену цепляли к лошади. Лошадь тащит, бревно поднимается, мужики поправляют и на стену кладут. Увидел все это Спиридон, подбежал, ругается: Вы пашто – говорит – животное мучаете?! Взял на плечи взвалил ее и через венцы в аил поставил. А в аиле по традиции дверь низкую делают, чтобы, когда человек входил, сразу хозяевам кланялся. А лошадь кланяться не умеет, встала перед мужиками задача, как лошадь из аила выручать. Толи стены разбирать, толи Спиридона уговаривать назад животное вытаскивать. Долго он не соглашался, вы – говорит – опять животное мучить будите. Только когда дошло до него, что в аиле не будет жизни лошади, согласился, вытащил.

      А однажды привязался он к мужику одному, Архипу. Тот смуглый был, от всех жителей резко отличался. Подходит как-то к нему Спиридон, спрашивает: «Ты пашто Архип грязный такой? Айда со мною». А Архипу отказаться страшно, если уж Спиридон зовет, идти надо, иначе волоком потащит. Подвел он Архипа к речушке горной, воды в ней