Завтрашний день кошки. Бернар Вербер

ее в твоей комнате.

      – Кроме меня, других кошек в этом доме нет!

      – А самочка наверху?

      Желая окончательно прояснить этот вопрос, я побежала на второй этаж, где меня встретила все та же кошка с черно-белой шерсткой. Более того, рядом с ней стоял еще один кот, сиамец, очень похожий на Пифагора.

      – Это называется «зеркало», – объяснил он. – Такая человеческая штуковина, отражающая то, что находится перед ним. Кошка в зеркале – это ты, а кот рядом с ней – я.

      Подойдя поближе, я увидела себя впервые в жизни, потому что у меня дома никакого зеркала не было.

      Я рассмотрела себя в мельчайших подробностях. Устроившись напротив, мое альтер эго в точности повторяло каждое движение.

      – Так, значит, это… «я»?

      Вдруг эта кошечка показалась мне уже не такой вульгарной. Да, в прошлый раз я, пожалуй, несколько поторопилась с выводами. Она даже показалась мне очаровательной, и я решила присмотреться повнимательнее.

      Оказывается, я еще элегантнее, чем думала раньше.

      Собственное отражение в зеркале меня будто околдовало. Подумать только, если бы я сюда не пришла, то до конца жизни не знала бы ни на что похожа, ни какой меня на самом деле видят окружающие.

      Вот это открытие.

      Пифагор, похоже, давным-давно привыкший видеть свое отражение, положил на зеркало лапку. То же самое сделала и я.

      – Как существо, вынашивающее амбициозный план наладить общение с окружающими тебя особями, ты для начала должна познать себя.

      – Откуда ты узнал, что это зеркало?

      – Об этом мне рассказал «Третий Глаз».

      – А откуда он у тебя взялся? Почему у меня такого нет?

      – У меня есть один секрет. Пойдем, я тебе покажу!

      Мы бок о бок затрусили по соседним улочкам. В этот поздний час на них все еще изредка встречались люди. Несмотря на то что они переехали совсем недавно, Пифагор, по-видимому прекрасно знавший квартал, повел меня по лабиринту переулков, освещенных подвешенными на столбах фонарями, до какого-то места, где сидело много людей. В центре стояло огромное здание, стены которого были даже выше деревьев. Наверху я увидела какие-то штуковины, внешне напоминавшие груши. Мы с Пифагором проскользнули под решеткой, забрались в люк и оказались в большом зале, украшенном изумительными витражами, живописными полотнами и скульптурами.

      – Ты уже здесь бывала? – спросил он.

      – Нет, – ответила я, пораженная увиденным.

      Он повел меня к винтовой лестнице, на ступени которой мы вскоре ступили. Подъем длился долго, мы устали, но в конечном итоге вышли на площадку, расположенную высоко-высоко, с которой открывалась восхитительная панорама города.

      Я робко посмотрела вниз и подумала, что падение отсюда будет роковым. Башня оказалась выше даже нескольких деревьев, поставленных друг на друга.

      На такой высоте ветер трепал мою шерстку, колыхал волнами серую шубку собрата и даже приглаживал усы, которые отказывались топорщиться, вызывая пренеприятнейшие ощущения.

      – Люблю смотреть