История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1. Дмитрий Яворницкий

степи; от нее падали лошади и рогатый скот, поедавшие ее с травой, также пропадали куры, гуси, утки и индейки; в это же время в Запорожье свирепствовала страшная чума, от которой умерло много народа[141]. В следующем году, 9 августа, саранча все еще продолжала свирепствовать в Запорожском крае[142]. Читаем в той же летописи Самовидца: «В 1690 году весной в бывшем запорожском городке Самаре, или Новобогородицкой крепости, открылся великий мор людей: поумирало много народу великороссийского звания, скончался и сам воевода крепостной; из Самары мор распространился и по другим местам Запорожского края; в то же время на Украине около Стародуба явилась саранча; она налетела сюда 9 августа и отсюда бросилась частью в Литовский край, частью в Польшу, частью же осталась на зиму около Нежина, Чернигова и Стародуба; она шла широкой полосой, захватила окраину Московской земли за городом Свинским, испортила всю Комарницкую волость, сожрала озимый и яровой хлеб и была причиной такой дороговизны, что осьмина ржи и овса стоила по три злотых». В 1710 году на Украине, продолжает Самовидец, свирепствовала страшная моровая язва; она началась сперва в Киеве, а потом распространилась и по прочим малороссийским городам; в это же время налетела от моря на Украину великая саранча, поевшая хлеб и траву[143]. Манштейн пишет: в 1738 году открылась в Яссах и Бухаресте моровая язва; отсюда она перешла в Каменец-Подольский, Бар, Могилев, захватила Украину[144], перешла в Очаков и на Кинбурн, поглотила многих казаков на Запорожье, полегших своими костьми на кладбище Новой Сечи и черными могилами сразу увеличивших эту и без того мрачную обитель. В 1748 и 1749 годах на Украине свирепствовала страшная саранча, для истребления которой принимались такие же решительные меры, как против чумы[145]. Феодосий повествует: в 1750 году страшная чума опустошила почти все Запорожье[146]; в это время Кош предписал жечь имущество и кедии зачумленных иноков Самарско-Николаевского монастыря; тогда предана была пламени келия настоятеля монастыря, иеромонаха Прокла, умершего от чумы; вместе с его имуществом сожжено было множество документов, относящихся к истории этого монастыря, и биография первого настоятеля обители, иеромонаха Паисия[147]. Эта чума продолжала свирепствовать потом ив 1756 году в тех же самарских местах[148]. В 1759 году было неурожайное лето в Запорожье; после него настала холодная и бурная осень, а после пасмурной осени наступила с конца октября глубокая и холодная зима: снега завалили запорожские степи; стужа, мороз и порывистые ветры довершали лютость зимы; такие холода упорно держались до февраля следующего 1760 года, и в это время погибло множество людей и еще более того скота[149]. В наступивший 1760 год на запорожской реке Самаре вновь открылась чума. Феодосий описывает происходившее так: «Появившаяся и сразу в одно время обнявшая все вообще Запорожье моровая язва была так сильна и свирепа, навела на казаков запорожцев такой панический страх, что жители Запорожья

141

Самовидец, 133,149, 150, 164, 171; Феодосий. Материалы. Екатеринослав, 1880, I, 334.

142

Сборник летописей Южной и Западной Руси, 31.

143

Летопись Самовидца.

144

Бантыш-Каменский. История III, 171; Манштейн. Указ. соч.

145

Замечания, до Малой России относящиеся. М., 1848.

146

Феодосий. Материалы для историко-статистического описания, I.

147

Григорий Надхин. Память о Запорожье. М., 1877.

148

Феодосий. Самарско-Николаевский монастырь, Екатеринослав, 1873.

149

Там же.