Житие и деяния преподобного Саввы Нового, Ватопедского, подвизавшегося на Святой Горе Афон. Святитель Филофей Коккин

не будет налицо самого страдальца, который бы мог вызвать душевное сострадание словом или видом у всякого чувствительного душою (человека). Дать же без всякой просьбы со стороны просителя – это уже выше заповеди и вследствие этого велико и многоценно. Ты можешь заметить, что и не в обычае, и неизвестно, чтобы кто-нибудь скрывал (свою) нужду, а я добавлю, что в таком случае нужда может ускользнуть от самых прилежных в человеколюбии, разве укажешь на Авраама, великого в патриархах, или Иова, его потомка, из которых первый, сидя на перекрестке, не пропускал никого из проходящих, а у славного Иова пути текли маслом, как он сам говорит, а горы молоком (ср. Иов. 29:6) и двери были открыты для всякого желающего (см. Иов. 31:32), который мог взять все, в чем нуждался. Но так как таких теперь нет, ибо нечасто природа и время производят такие чудеса в нашей жизни, то неимущему без личной или посторонней просьбы необходимо погибнуть от голода, если не протянет невидимо руки Бог, отверзающий ее и исполняющий всякое животное благоволение, дающий пищу скоту и птенцам крановым, призывающим Его (см. Пс. 144:16; 146:9). Он помогал и воину Христову, упражнявшемуся, как я сказал, в молчании, прикидывавшемуся дурачком и удалявшемуся от всякого человека и от всякой вещи, и он удовлетворял потребность природы иногда само собою выросшими из земли травами, когда, удаляясь людей, проводил время наедине в пустынях, – да и то воздержно, через три почти, а иногда через четыре только дня приступая к этой трапезе, – а иногда какими-нибудь остатками, которые ему бросали, по Промыслу Господню, люди, когда он входил с ними в соприкосновение, обходя города и села с предположенною заранее целью и трезвением (νήφεως).

      Иногда и всю седмицу он проводил без пищи, являя себя мертвым и вообще чуждым для мира и пищей, и ложем, и жилищем, и образом жизни, и правом, и видом. Да, чрезвычайны были подвиги этого великого (человека) и выше всякого слова и сравнения, и даже не могут прийти на мысль человеку, – больше того, рассматривая (жизнь) необычайных и богоподобных мужей, Илии, например, Фесвитянина и Иоанна Крестителя, а также поревновавших их подвигам после благодати, для которых они должны были служить примерами и образцами жизни, я нахожу, что он трудами (своими) в значительной степени превзошел их. Ибо хотя одни из них и были подобны ему по пустынножительству и худому питанию, однако в других родах подвигов, разнообразных и великих, все-таки оказываются уступающими ему, другие же, будучи равны ему в этом, уступают в другом, славно побежденные или силою подвига, или продолжительностью времени, или вообще высотою нового его предприятия. Ибо где он хотя бы на малое время отдыхал от трудов крайнего своего изнурения, без еды и одежды, не имея ни хижины, ни какого-нибудь ложа и не повергаясь ни под деревом каким-нибудь, ни под растением или у дверей каких-нибудь домов или на площадях, как сообщается в рассказах и книгах о великих тех подвижниках! Каким образом нагое человеческое тело преестественно выносило стремительность дождей и зимние вьюги, а также пронизывающих