Внучка берендеева. Второй семестр. Карина Демина

шелохнуться малость, как зашипела, упреждая.

      Нет их.

      Не существует.

      Я же магик, я не просто так девка. Я подгорной твари не забоялась, а тут гадюки… что гадюка? Обыкновенная тварь, от которой слово я знаю крепко, да тут не поможет. Ежели магией сотворена, то магией и спастись можно, верно?

      Только какой?

      Щитом укрыться?

      Не спасет.

      Думай, Зослава. Еська ведь верно сказывал, голова, она не только для косы Божинею дадена. Не щит… а что еще умею? Зубную боль заговаривать? Гадюкам сие без надобности. Ожоги лечить намедни сподобилась… ожоги.

      Огонь.

      Змеи огня боятся.

      И не только змеи.

      А я… нет, столп пламени не сотворю, но огневики клепать ужо приловчилося. Ох, Еська, коль выберусь, в ноженьки тебе поклонюся…

      Огневик вспыхнул на ладони легко, будто бы только и ждал, когда ж я, тугодумная, докумекаю дозваться. Гадюки зашипели. Завозились. Ныне их на полу кишело, что на болоте в летний денек. Сплетались черные, бурые ленты, вязали узоры, один другого отвратней. Да я старалась не глядеть.

      – Кыш вам! – Я подняла огневика повыше. – А не то…

      Зашкворчало.

      И огневик вспыхнул ярче. А после и вовсе закрутился, завертелся праздничным колесом, выплеснул снопы искр. Поднявшись к самому потолку, где еще вились черные дымы, он зашкворчал упреждающе…

      – Ложись!

      И ктой-то тяжеленный, что кабан, сбил меня с ног, навалился, вминая в самое гадючье собрание. Я только и сумела, что взвизгнуть тоненько со страху, да глаза зажмурила.

      …покусають.

      Громыхнуло. И еще раз громыхнуло. Застучало меленько, будто бы в лаборатории дождь пошел. Мазнуло по лбу горячим. Запахло паленым волосом. И загудел растревоженный огонь.

      Еще один морок?

      – Вставай! – Арей рванул меня за руку. – Быстро!

      Морок.

      Откудова тут Арею взяться? Он же тянул меня, а я шла… мнилось – бегу, да только воздух кисельный бежать не дает. И выходит, что бреду, нога за ногу цепляю… того и гляди рухну. Но Арей не позволяет.

      А вокруг…

      Рыжее пламя лизало стены. Впивалось зубами в дубовые полки. И трещали, рассыпались глиняные банки, тлели пучки с зельями да травами, плавилось стекло… что-то падало и вновь же громыхало, наполняя лабораторию лютым смрадом.

      – Давай же! – Арей добрался до двери первым и, распахнув, толкнул меня. – Иди! Беги! Ну же…

      – А… ты?

      Не морок.

      Мороки не злятся. И не горят, будто свечи…

      – Иди!

      Он оттолкнул меня, сам же отступил и дверь захлопнул. Неужто и вправду думает, будто бы дверь запертая мне преградою станет? Нет уж… я…

      – Стой!

      Кирей вцепился в плечи, Лойко за руку схватил, повис, что гончак на медведе.

      – Стой, ты ничем ему не поможешь!

      За дверью гудело пламя. И по мореному дубу расползались пятна ожогов.

      – Успокойся… ничего ему не станется. Ему – точно ничего…

      Я с легкостью стряхнула Кирея. И Лойко. И…

      Фрол Аксютович откудова взялся? Не ведаю. Просто шагнул,