Волшебный корабль. Робин Хобб

с корабля прочь… Никогда не думала, что Альтия способна на нечто подобное. Вот так уйти с похорон. Мне казалось, она любила его гораздо сильнее…

      – Мм, – призадумался Кайл. – Я тоже, признаться, такого не ожидал. Думал, при ее-то любви к отцу… а если не к нему, то к кораблю. Ждал, что мне с ней, чего доброго, драться придется, и весьма обрадовался, когда она взяла и просто сдалась. А то, чего доброго, получились бы не похороны, а череда скандалов. Хоть от этого она нас избавила – и на том спасибо. Другое дело, теперь вот волнуюсь, где ее носит. В ночь после смерти отца девке следовало бы сидеть дома, а не шляться по всяким злачным местам. – Кайл помолчал, потом добавил почти извиняющимся тоном: – Ты же понимаешь, я не смогу это просто так оставить. Ее надо будет как следует отругать. Должен же кто-то ею заняться, прежде чем она окончательно себя погубит!

      – Папа всегда говорил, что, когда имеешь дело с Альтией, не следует натягивать вожжи, – сказала Кефрия. – Пусть совершает ошибки и учится на них. Иным путем ей ничего не внушить.

      Кайл негодующе хмыкнул:

      – Прости, любовь моя, но, по-моему, таким образом он просто уклонялся от исполнения отцовского долга. Она донельзя избалована. Сколько ее знаю, столько же ей во всем потакали. Вот она и решила, что и впредь всегда сумеет на своем настоять. Привыкла думать только о себе, а о других – никогда. Но знаешь ли, на самом деле еще не поздно заставить ее исправиться. Я сам был почти потрясен, когда это обнаружил. По пути домой она вывела меня из себя, и я велел ей до конца плавания сидеть в каюте. Я и мечтать не смел, что эта дикая коза меня послушается! Я, собственно, наорал на нее и выгнал, чтобы не дошло до чего похуже. Но она мне подчинилась и сидела-таки взаперти! И, полагаю, очень о многом успела подумать, сидя там в одиночестве. Ты же видела ее, когда мы наконец причалили. Тихая, исполненная раскаяния. И оделась наконец, как положено девушке ее положения. По крайней мере близко к тому… – Умолкнув, он пожал плечами, и светлые волосы перепутались на подушке. – Правду тебе сказать, я был поражен. Я все ждал, чтобы она опять взялась ссориться и спорить со мной. А потом сообразил: так вот, видно, чего ей не хватало все это время! Чтобы кто-нибудь решительно сказал «нет». Чтобы встряхнул ее за шиворот и заставил вести себя подобающим образом. Именно так и случилось. А то она знай прикидывала, кому до какой степени можно на шею усесться… – Кайл прокашлялся. – Я уважал твоего отца. Ты знаешь, что это действительно так. Но в том, что касалось Альтии, он был, мягко говоря, слеп. Никогда ничего не запрещал ей, никогда не говорил «нет» и не принуждал считаться с запретом. Когда появился я и сделал это, все разом переменилось. Зато потом, когда мы сошли с корабля и я как бы перестал быть над нею начальником, она тут же опять малость разболталась.

      Он снова пожал плечами и замолчал. Некоторое время они с Кефрией просто лежали, думая, каждый про себя, об Альтии и ее странностях.

      Потом Кайл глубоко и тяжко вздохнул.

      – Я вообще-то думал, что она совсем безнадежна. Что мы дождемся