Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2. Илья Крымов

арбализейском платье, босоногая, загорелая и черновласая, с широкими бедрами и тяжелой грудью; лишь тонкие черты лица не позволяли верить, будто она простолюдинка. Дети в количестве пяти чернявых голов также были людьми. Во всяком случае – на вид.

      Пережив обильный ужин, мы переместились в трофейный зал, уставленный чучелами животных и обвешанный оружием, где уединились за закрытыми дверьми. Эл’Травиа разлил по бокалам апельсиновое вино и отошел к окну.

      – Итак, монзеньор, Великий Дознаватель желает знать все в деталях.

      – Мне глубоко плевать, чего желает этот мескийский мужеложец в посеребренной маске. Я лучше поговорю с его цепной собакой, которая отважилась явиться на мой остров без приглашения.

      – Я передам…

      – Передай также, что я не боюсь этого клоуна, с которого под плащом явно пот градом катится. Пусть перестанет разыгрывать из себя опереточного злодея и позорно прятать рожу под маской. Честный тэнкрис лица не скрывает, даже если оно обезображено.

      Разговор сразу двинулся куда-то не туда.

      – Ваше письмо…

      – В детстве Солермо был другим, счастливым и светлым. Я часто играл с ним и Луанар в дворцовых садах и точно знал, что, когда мы вырастем, буду с гордостью служить своему королю.

      – Часто играли? Хм… сколько вам лет, монзеньор?

      – Семьдесят два, разве не видно?

      – А… м-да.

      – Я знаю, какое впечатление произвожу, – ровно сказал он, – однако ни силой, ни достоинством, ни долголетием Силана меня не обделила.

      – Что замечательно. Может, вернемся к главному? В детстве король был вашим другом, полагаю, со временем что-то пошло не так?

      – Он стал сходить с ума, вот что! Я впервые заметил это, когда мы еще в подростках ходили, но позже, после коронации, все стало лишь хуже.

      – Мы бы знали, взойди на престол сопредельной державы безумец.

      – Засуньте себе эту самоуверенность туда, где прибоя не слышно. Никто не видел Солермо настоящего, кроме нас, знавших его с детства, кроме семьи.

      – Можно точнее очертить круг лиц?

      – Семья, – повторил он раздраженно. – Малышка Луанар, заботливый дядя Сигвес, старик эл’Рай и я. Фелирая тоже чувствовала, что с ее сыном что-то неладно, а вот отец ничего не замечал. Королю было достаточно и того, что наследник соответствовал всем критериям, пристальнее он не присматривался.

      – Позвольте…

      – Не смей меня перебивать! Я тебе тут душу изливаю, а ты мне в нее плюешь!

      – Каюсь. Но мне ваши душевные муки неинтересны, пожалуйста, ближе к сути.

      – Это и есть суть, сударь! – ощерился эл’Травиа. – Солермо – сумасшедший.

      – Я видел короля вблизи…

      – Как и многие другие! То, что он не бегает по городу нагишом и умеет внятно говорить, еще не значит, что он здоров! Арбализеей правит безумец!

      – В чем же выражается его безумие?

      Он набрал полную грудь, чтобы вновь что-то выкрикнуть, но не смог. Вмиг растеряв запал, Ганзеко