Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2. Илья Крымов

а ноги и справившись с головокружением, понял, что был в комнате не один. У двери стоял Эзмерок.

      – Доброе утро, юноша.

      – Доброе, мой тан. Разрешите сразу же сообщить, что дверь была приоткрыта, и я не…

      – Вы преступник?

      – Простите?

      – Не прощу, ибо система не должна уметь прощать. Вы преступник, стоящий пред судьей?

      – Нет, мой тан.

      – Запомните, оправдания нужны лишь преступникам и неудачникам, и ваша ошибка заключается в том, что вы сразу же с них начали. К тому же это выдает ваше чувство вины и выставляет вас слабым. Как тэнкрис, вы не можете себе такого позволить.

      Мальчик задумчиво нахмурился, после чего выдал:

      – Мне не говорили, что сюда нельзя заходить. Но если это так, я больше не стану.

      – Уже лучше, – одобрил я. – Любите вынюхивать чужие секреты?

      – Нет, мой тан… не знаю, мой тан.

      – Всегда говорите, что вам чужие секреты неинтересны, а своих вы не имеете. Никто не поверит, но лучшего ответа не существует.

      – Я запомню, мой тан.

      – Славно. А теперь пойдем и сообщим повару, что мы голодны и не против хорошего кофе. Возможно, я даже позволю себе такое захватывающее переживание, как щепотку корицы в нем.

      – Простите, мой тан, а что это за рисунки?

      – Хм, вы все-таки интересуетесь чужими тайнами, юноша.

      – Матушка меня журила за излишнее любопытство. Говорила, что это семейная черта.

      Он посмотрел на меня с вопросом в ярких красных глазах.

      – Кто знает, возможно и так. Все это нанес на стены своей камеры человек, одержимый древним злым богом. Бог терзал его изнутри, причиняя немыслимые страдания и сводя с ума. Камеру много раз мыли, но он всегда восстанавливал написанное.

      – Должно быть, он считал это очень важным, – нисколько не смутившись, заключил мальчик, рассматривая потолок. – А этот большой треугольник что-нибудь значит?

      – Полагаю, все это что-нибудь да значит, но у меня не хватает знаний, чтобы понять. Возможно, другие знатоки шифров разберутся лучше, но никогда нельзя отметать вероятность того, что это просто бред сумасшедшего.

      – Нет. Если одержимый повторял эти рисунки раз за разом, значит, у них точно есть смысл. Иначе он просто рисовал бы новые каракули.

      Такая ясность мышления у ребенка приятно удивляла.

      За ранним завтраком я спросил у мальчика, как ему живется под моей крышей после того, как уехала Бель? Эзмерок сообщил, что Мелинда очень мила, что она соорудила для него рогатку и учит стрелять, правда, у него не получается так же хорошо, как у нее. А еще он был бы благодарен, если бы я забыл об услышанном, ибо Мелинда жутко боялась, что я узнаю про уроки стрельбы, а ему будет очень стыдно за выданный секрет.

      – Нужно очень постараться, чтобы придумать совершенно бесполезный навык. Стрельба к таковым не относится, так что учитесь.

      – Мой тан. – Мальчик отложил серебряную ложку и отодвинул тарелку с недоеденным лимонным пирожным. – Можно задать вам вопрос?

      – О нашем с вашей матушкой прошлом, дерзну предположить?

      – Да.

      – А что Кименрия вам рассказала?

      – Почти ничего, мой тан. Матушка говорила, что ей пришлось покинуть вас и бежать из Мескии.

      – Почему?

      – Некий могущественный тэнкрис пожелал ее смерти.

      – Кто?

      – Я не знаю.

      – Чем она ему не угодила?

      – Этого я тоже не знаю, мой тан, и прошу вас, если можно…

      – А как бы ваша матушка отнеслась к тому, что я буду раскрывать вам ее секреты?

      Я понял, что выбрал правильный довод для того, чтобы оставить нашу историю в тайне. Раз Кименрия не стала рассказывать сыну о своих предательствах, то и мне по очевидным причинам не след открывать ему свои мотивы. Мальчик не должен знать, что тот, кого он полагает отцом, всю его жизнь шел по следу его матери, чтобы убить ее.

      – И все-таки вы не могли бы рассказать хоть что-нибудь?

      – Не знаю…

      – Пожалуйста, мой тан, я ведь не о многом прошу.

      – Хм, тэнкрис без прошлого – это тэнкрис без будущего. А что вы хотите узнать?

      – Ну… как вы встретились? – робко спросил он.

      – Понятно. Что ж, постараюсь быть обстоятельным, но немногословным.

      Я взял паузу, чтобы собраться с мыслями и вернуться к событиям, происшедшим несколько десятилетий назад.

      – Да, припоминаю. Ким была очень мне дорога. Наши семьи находились в тесных дружеских отношениях, и мы были знакомы с детства, но в определенный момент все изменилось. Семья эл’Дреморов впала в немилость и была наказана. Лишь Кименрия, оказавшись под защитой эл’Мориа и будучи ребенком, избежала кары. Некоторое время она оставалась под крылом моих родичей, но потом заявила о желании жить независимо. Это был смелый, но опрометчивый