Забавы деда Матвея. Сборник рассказов, повесть. Александр Самойленко

у лейтенанта закурить и, бросив еще один взгляд на тело убитого, отошел от него, встав рядом с Эдуардом Николаевичем. В это время майор задавал понятому вопросы, касающиеся его личности.

      – Коллега? – доброжелательно улыбнулся судебный медик, услышав место работы Эдуарда Николаевича.

      Эдуард помедлил с ответом:

      – Не совсем. Я дело с живыми имею…

      – Но ведь и я не всегда с трупами… Верно?

      Эдуард Николаевич сглотнул слюну:

      – Да, пожалуй что так.

      Следователь позвал Эдуарда расписаться в протоколе, освободив его тем самым от дальнейших вопросов словоохотливого эксперта.

      – Читайте и распишитесь вот здесь, – ткнул в последний листок протокола следователь.

      Эдуард Николаевич начал было читать, но строки сливались, и он, вяло перелистнув страницы, расписался, где указали.

      – Я могу идти? – тихо спросил он.

      – Пожалуйста, – разрешил следователь и неожиданно посочувствовал: – Что-то вид у вас, Эдуард Николаевич, неважный. Приболели?

      – Да… Немного. Кхе-кхе, – притворно кашлянул Эдуард и, неловко повернувшись, пошел, не выбирая дороги, к скверу. По мере удаления от моря шаги его все ускорялись и, наконец, скрывшись от чужих глаз за высоким кустарником, он побежал…

      * * *

      Поздним вечером в одном из кабинетов уголовного розыска сидели двое местных оперов из убойного отдела и один прикомандированный к ним из милиции другого города. Старший опер Сизов, скрестив длинные ноги, сидел в кресле, прихлебывал, словно воду, из горлышка бутылки водку и в дополнение нещадно дымил сигаретой. Сидевший напротив него опер Терентьев морщился. Настроение у всех троих было мрачное.

      – Третий труп за два месяца, черт побери! И никакой зацепки, – зло сказал между глотками Сизов.

      – М-да-а, – задумчиво проговорил Терентьев. – Почерк получается один и тот же. Разница лишь в том, что первого в море скинули, а следующих двух оставили на том месте, где «мочили». Похоже, мужики, серийный убийца в нашей местности орудует. Короче говоря, маньяк завелся.

      Сизов поставил бутылку, смял окурок в морской раковине, приспособленной под пепельницу, и процедил сквозь зубы:

      – Попадет, зверюга, когда-нибудь. Все равно проколется на чем-нибудь, гад… Правильно я говорю, Юрка?

      Вопрос был к прикомандированному. Он, не отрывая глаз от оперативного дела, которое изучал весь день с самого утра, высказал свою точку зрения:

      – В чем-то ты прав. Но ждать, по-моему, не стоит, когда мокрушник сам проколется. Он может затаиться, и что тогда? Нет, надо искать его поактивнее, и возможно, тогда он начнет метаться и чем-нибудь себя выдаст.

      Сизову Юркины слова не понравились, и он еще больше насупился:

      – Ты читай, читай, Юрок, до конца. Тебя же на помощь прислали, вот и придумывай версии. Мы до тебя тут не один десяток раз весь город лопатили. Теперь ты поработай. Умничать каждый может.

      Юра обиделся:

      – А я