Несказка о звёздном мальчике. Рыцарский роман. Мария Олеговна Буркова

почувствовав угрозу. Один из пришельцев прорычал низким неприятным голосом:

      – Пойдёшь с нами, шевелись уже.

      – И кто вы такие будете? – ровным голосом осведомился Эстрелладо без всякого выражения, но отчего-то сложив руки на груди.

      – Не твоё дело, – хмуро ответил другой. – Двигайся, тебе говорят.

      – И не подумаю, – холодно усмехнулся юноша. – Я не подчиняюсь приказам кого попало. От чьего имени вы явились, извольте сообщить.

      – Вот же упрямец, – фыркнул первый. – Ну так пойдёшь поневоле, раз такой капризный.

      Эстрелладо успел примериться и среагировать – трое, всё же, не пятеро, и можно было прорваться к выходу даже не смотря на то, что у двоих оказались кастеты, но на пороге его догнал удар не то кистеня, не то чего-то подобного… как назло, по спине, по самой больной ране… Крик гулко отозвался в коридоре, а тело грохнулось на каменный пол, и подбородок не удалось приберечь. Больше времени и шансов не выпало – и его потащили куда-то очень быстро, нарочито грубо выкрутив руки. Как долго тащили и куда – понять было невозможно, да и не хотелось об этом особо думать вообще. Только когда тело небрежно снова швырнули на пол, отпустив, стало ясно, что как будто в помещении есть какое-то вполне сносное освещение. Инстинкт диктовал, что проявлять самостоятельность не нужно и опасно, и пленник не стал шевелиться.

      – Вот он, идти отказался, – проворчал кто-то из ловких исполнителей.

      – И правильно сделал, – раздался чей-то рафинированный смешок. – Теперь поставьте его на ноги, а то ещё разговаривать откажется и тоже будет прав.

      Это было проделано хоть и грубо, но без особой жестокости, но боли во всём теле успешно превратили процедуру почти в пытку. Когда чужие руки наконец отпустили его совсем, Эстрелладо открыл глаза, что были инстинктивно прикрыты, и его взгляд присутствующим не понравился. Помещение оказалось ничем иным, как залой для допросов с пристрастием. Но удивляло не это, а то, кто оказался сейчас на месте тех, кто приказывал исполнителям. Де Солер и инфанта собственной персоной, даже без сопровождающих слуг. Эстрелладо небрежным жестом сложил руки на груди и нарочито спокойно уставился на них. Принцесса была в лазурном платье для вечернего бала и выглядела совершенно нереально в отсветах факелов и жаровень, да и глаза у неё казались почти чёрными, на фоне её светлых волос и бледной кожи это резко бросалось в глаза. Перламутровая накидка на этот раз скрывала надёжно все девичьи прелести и драгоценности на шее и груди, так что вряд ли их хозяйка собиралась быстро покинуть тюрьму, ведь она не забыла даже надеть перчатки, об них здорово доставалось сложенному вееру. Де Солер смотрел, как всегда, с осторожным любопытством, и больше ничего нельзя было прочесть на его заострённом, куда не кинь, лице. Он будто жалел, что теряет время, собравшись на деле на охоту, да и стоял на непредосудительном расстоянии от дамы. Уловив на лице арестанта высокомерное «какого чёрта?», кабальеро вежливо кивнул ему и произнёс