Камни Таэры. Ольга Манскова

и прочее – надо вживить: то есть, сделать невидимыми и ощущаемыми только хозяином. А, вот и мой ворон летит! Не знаю, права ли старая… Ворон как ворон. Я ему приказал нас здесь ожидать, в этих местах, раз он не хочет с нами в Запретные земли… Ну, Тиона, муррена прикрой только сверху слегка платком, так – за обычного кота примут. К Лунной Деве часто берут с собой кошек – на счастье… А теперь – вперед!

      Деревня Восточный Предел была уже совсем близко, и была относительно большая, гораздо больше деревень Западного Леса, которые мне доводилось видеть. И жители её, в отличие от знакомых мне деревенских жителей, не занимались земледелием, поскольку вокруг были Запретные земли, в которых нельзя ни пахать, ни сеять – леса там заповедные, с нечистью разной. Вот и были местные жители сплошь рыбаками.

      Мы подошли к таверне, которая называлась «Кривой сокол» и в отличие от всех остальных домов была двухэтажной, на каменном фундаменте. Деревня будто вымерла – похоже, все сидели по домам. Мы вошли в таверну, и, когда показался хозяин, мастер Цэн заказал:

      – Нам – того, что сегодня всем подают, Толстый Будрик, и – твоего замечательного квасу!

      Хозяин, полненький хитроватый человечек с живыми чёрненькими бегающими глазками, ответил:

      – Привет тебе, Патрик! Давненько не хаживал ты в наши места! Да, вот незадача: подам только яйца с капустой. Рыбу к вечеру приберегаю – когда рыбацкая братва гулять придет. А то, одна сушеная только и осталась.

      – Тащи яйца с капустой, мы – люди не гордые. А что так?

      – Нет улова. В наших местах гидра к берегу подошла. Сети рвет, лодки переворачивает, на пристань щупальцами залезает. Никто в озеро не выходит – не самоубийцы, – ответил Толстый Будрик.

      – А ребята смелые есть?

      – От нужды – скоро все смелые будут. А что – план есть? Как тварюгу известь?

      – Ты меня знаешь: зря клацать не буду. Только чтоб поблизости – никакого стихаря.

      – Стихари давесь проезжали – и в Последнем Пределе застряли. В свои податься агитируют, деньгой подманивают. Но у нас ребята здравые – не клюнули. Карп крысе не друг… Церковной.

      – А сейчас есть кто из них в деревне?

      – Нет никого. Один слыхач из Силы, но он вчерась перебрал лишки. Валяется в нумерах – рассолу просит.

      – Чудно! Пока мы капусту созробим – ты кличь рыбарей, что покрепче. А другие – тоже пусть подходят и держатся поближе к лодкам. Я однажды в Миддлстаге наблюдал, как гидру кончали, – предложил мастер Цэн.

      Не успели мы до конца кваску испить, как к нам подошли трое. Сели за наш стол.

      – Привет, Патрик! – сказал здоровенный детина в роскошными длинными усами и бритый налысо, в вязанной полосатой – красное с белым – безрукавке и с вытатуированной на плече русалкой.

      – Здоровенько, Глок! Как семья, как рыбалка?

      – Жена – дети здоровы, а про гидру – ты, вить, уже слухарил.

      – Давно появилась, гнида?

      – Вторую