Без имени. Ольга Манскова

Или не случилось чего и похуже. Поэтому, я специально „сдалась“ сюда. Не знаю, что делать. Плейерфон у меня отобрали со всем остальным при входе. Не смогу быть в сети снова. Сейчас я стучу из кабинета главврача, куда мы проникли тайно. Фрэд, SOS!»

      «Еще бы не SOS… Если бы я только мог помочь… Но, читай письмо. Боюсь, что всё сказанное в нем – правда. Твой Николай теперь в теле инвалида и в большой опасности. Войди в майл. Я прикрепил тебе в своём письме файл. Файл „Без имени“. Это – письмо Николая».

      Мария тут же вошла в почту и вскоре читала: «…Люблю тебя. Прощай, родная, милая. Прощай навсегда… Твой Николай».

      Слёзы текли по её щекам. А она всё сидела и сидела, тупо уставясь в экран.

      Наконец, она вздрогнула и оглянулась.

      За спиной её стояла Эйджен с лицом бледным, как мел.

      – Уходим отсюда… Выключаем комп, – только и сказала она, – Мы и так задержались. Дела…

      Вскоре они обе потихоньку вышли и закрыли кабинет. И тут же застыли…

      Дверь на другую, мужскую, половину, обычно закрытая, только что была распахнута. В её проеме стоял молодой врач в синем халате, с капельницей в руках. Челюсть у него отвисла от удивления.

      Но потом он отставил в сторону капельницу и подскочил девчонкам, тут же хватая обеих за шиворот. Он оттащил их к дверям на мужскую половину, втянул их за эту дверь и только там ослабил хватку.

      – Тихо! Не будем шуметь, но вы должны всё мне объяснить, – при этом, он отпустил их, вернулся, забрал капельницу и указал рукой по направлению к своему кабинету.

      – Я сегодня – дежурный врач и должен знать обо всём, что происходит. Я отвечаю за территорию всей больницы, а не только мужской территории. Что случилось? И… давайте ключ!

      Эйджен полезла в карман, и вскоре протянула ключ ему.

      – Хорошо. Итак…, – он уставился на неё, требуя рассказа, как на главную зачинщицу происшествия, – Рассказывай.

      И тут Эйджен стала сбивчиво говорить о том, что хотела помочь Марии помириться с Николаем, из-за ссоры с которым и истерики, как она подумала, Мария и попала в психушку. Эйджен теперь говорила о себе по нормальному, в женском роде

      – Но Мария, как оказалось, рассказала мне не всё, и Николай оказался вовсе не Николаем, а каким-то инвалидом. Так сказал интел, – продолжила она. – А обмен телами, возможно, кем-то и был осуществлен: я слыхала об экспериментах, связанных с «подсадкой» интелов на тело человека-хозяина, правда, неудачных и без ущерба для этих людей, в чьи тела собирались подсадить интелов. Я считала, правда, что это всё – фантастика. Короче, если такой обмен и возможен, то непонятно, кому он нужен…

      Врач выслушал этот поток речи, не перебивая её, и заговорил, только когда Эйджен замолчала.

      – Так, – сказал он, – Я сейчас отнесу капельницу, верну на место ключ и отведу её – и он указал на Эйджен, – В палату. А с тобой, – и он посмотрел на Марию, – Мы побеседуем отдельно. И… чтобы никто из вас никому и ничего об этом беспорядке, иначе у вас будут