Остаточные явления. Дмитрий Беловолов

Отпустили. Я поспешил домой в надежде услышать что-то от той самой женщины, которая якобы является ответчицей о моем долгом пути во тьме.

      Ольга куда-то спешила, на ночь глядя. Выглядела нервозной и неудовлетворенной.

      – Я тебе оставила хлеб и огурцы на столе. Ешь, а то смотреть на тебя страшно.

      – А вы куда?

      – Я все, уезжаю.

      Странно как-то. Она была здесь всего два дня и не дождавшись движений с моей стороны, наверно разочаровалась в мужском роде и решила покинуть то единственное место в этом шатком городе, где могла утолить свой голод и почувствовать хоть какую- то устойчивость этого мира.

      Я взял сумки и последовал за ней к поджидавшему уже такси.

      – Вот, что я тебе скажу – сказала она. Я напряг уши, в надежде услышать нечто удивительное. – Лечиться тебе нужно!

      Она высветила меня во тьме. Я пошатнулся, и обрел равновесие, только когда покрылся выхлопным дымом от её уезжавшей в никуда повозки.

      Утро выдалось пасмурным, и если идет дождь, то нужно сваливать, вместе, с тучами. Позавтракал оставленным мне Ольгой огурцом, собрал сумку, попрощался с мокрицами и вышел из коморки. Распрощался с Наташей. Ушел.

      Перед отъездом, чтобы не отягощать себе путь, спрятал свой деревянный чемоданчик с красками под цементной отбивной плитой на пляже и пошел к заказчику.

      Он должен мне еще денег. Но его на месте не оказалось. Так обычно и бывает: в день расплаты появляются дела по важней. Ждать я его не стал. Я жду только одного человека на земле и мне этого ожидания хватает на всех. Взял билет на поезд. Сел в его пустые и влажные плацкарты и умчался вслед за тучами, в Питер.

      План был такой. В одно касание. Завладеть денежными средствами, купить плавсредство и на следующий же день отбыть обратно. Поезд коснулся Московского вокзала. Я забросил вещи в камеру хранения и пошел на Введенскую, к Лехе, за гонораром, который он получил вместо меня еще месяц назад. Знакомые двери все никак не хотели открываться. Я слегка нервничал, сказывался недосып на беспокойной плацкарте. Леху видеть не хотелось. При последнем телефонном разговоре он назвал меня «пидором», за то, что я не вынес за собой мусор. Неужели для меня никаких других эпитетов не находиться, кроме как этот. Открыла его жена. Трясущимися руками отсчитывала мне деньги- «Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, а тысячу ты нам должен». Отлично. Взял деньги и ушел. Кофе мне больше не предлагают в этом доме. Не очень то и хотелось.

      Известным мне коротким маршрутом рванул на рынок. Рынок для рыбаков и охотников. Я не тот и не другой, но по моему виду можно было сразу определить, что я за фрукт и какие цели преследую.

      – Нужна лодка.

      – Какая?

      – Вот эта, черненькая.

      – Пожалуйста. Сразу говорю лодка в порядке. Можно даже не смотреть. Я уже закрываюсь. Берете?

      – Да! Она, что в рюкзаке?

      – Да, все как полагается. Берете?

      – А почему рюкзак розовый?

      – Какой есть.

      Детский сад какой-то. Розовый