Ценностный подход. Юлия Келлер

похожие на те, что он только что отверг. Мне становится неприятно. Привалов ведь совсем не противный мужичина, в его внешности даже есть что-то благородное, поэтому слушать подобную ерунду в его исполнении ни капельки не хочется. Дело осложняется ещё и тем, что я вижу: босс искренне беспокоится обо мне, и очень осторожно подбирает слова, хотя, конечно, не имеет никакого права лезть в чужое дело.

      «Дело не в том, что кто-то выполняет ту или иную работу, а в том, отчего он её выполняет, понимаешь?»

      Нет, я не совсем улавливаю, каким образом в этом вопросе первопричина становится важнее факта, но слушаю. Мы хоть и медленно, но все же идем в сторону сектора А, так что я не могу сказать боссу, что мне не по пути и свернуть в другую сторону, как бы мне этого ни хотелось.

      «Если человек занимается тем, что ему нравится, тем, что считает важным, нужным для него самого и человечества в целом, то он прав, сколь бы нереспектабельной была его профессия и мала зарплата. Но их единицы, ты согласна. Большинство – это те, кто ненавидит свою работу, ежедневно, если не ежеминутно, жалуется на начальство, на низкий уровень дохода. Так ведь? Но, несмотря ни на что, продолжают работать, мучая себя и других людей».

      «У Владлена зарплата такая же, как у меня», – напоминаю я боссу, и его рот открывается от удивления.

      «Но дело не в этом, – Привалов явно уходит от скользкой темы, – а, впрочем, ты права, не стоит мне в это лезть».

      Видимо, желание объяснить мне основы своего философского учения, у него пропадает – и на том спасибо. Проверено: если не хочешь продолжать диалог с начальством, нужно затронуть тему зарплаты. Можно для убедительности мелочь на проезд стрельнуть, пригрозив, что иначе на работу не сможешь прийти до получки. Обычно одного упоминания слова «зарплата» достаточно для того, чтобы босс в течение минуты ретировался под каким-нибудь, пусть даже самым нелепым, предлогом. Так и сейчас: Привалов испаряется, не закончив мысль о том, насколько благословенны те, кто нашел своё предназначение, и, напротив, прокляты вечные жалобщики.

      Тем временем наступает пора идти домой, но я сворачиваю в сепаратный сектор. Там с семи до семи работает Яна – моя подруга. У меня вообще их раз, два и обчелся, так вот Яна – одна из них. При моей должности и подозрительности дружить со сверстницами довольно проблематично: у меня мало свободного времени для развлечений, но много самомнения из-за того, что самостоятельно зарабатываю с шестнадцати лет, и уже кое-чего добилась. С Яной, которая старше меня на четыре года, я общаюсь с первой недели своего появления на заводе, поэтому знаю, что она меня терпит не потому, что я какая-никакая начальница, а по другой неизвестной причине.

      Яна занимается протяжкой отверстий для роликов. Они, как шарики, являются телами качения подшипника, но… мы в своем секторе такие не собираем, поэтому я могу вполне спокойно отвлекать подругу от работы, если только на горизонте не замаячит Тышлер.

      Кратко, но вполне