Ничего не бойся. Лиза Гарднер

нет, но у меня есть идеи насчет его профессии.

      – Собираешься обежать все больницы и медучреждения?

      – Пусть этим лучше займется Нил. Лично я планирую проверить работников похоронных бюро.

* * *

      Конечно, было бы благоразумно дождаться Алекса. Он бы помог одеться и сесть в машину. Но это не про Ди-Ди. Ее снедало упрямство, не говоря уже о вселенской обиде на свою руку, плечо, на Мелвина. Она сильная, независимая женщина. Детектив бостонской полиции, в конце концов.

      Она сама, черт возьми, сможет одеться, – и плевать на треклятого Мелвина.

      Однако у Мелвина было свое мнение на этот счет.

      Все началось, когда Ди-Ди попыталась скинуть рубашку Алекса. Стоило ей освободить здоровую руку, как внезапно левое плечо кольнула острая боль. Теперь нужно было выбраться из штанов. По идее, нет необходимости напрягать плечевые мышцы, чтобы снять с себя спортивные штаны, которые были специально подобраны на несколько размеров больше. Однако рука снова отозвалась жгучей болью. На лбу выступила испарина.

      Казалось, чем больше Ди-Ди пыталась не напрягать руку, тем сильнее отдавалось каждое движение в шею и плечо. Стиснув зубы, детектив достала из шкафа темно-серые брюки, которые теперь предстояло надеть. Этот болезненный процесс затянулся: очень медленно, дюйм за дюймом, натягивала она штаны. Наконец осталось только застегнуть пуговицу. Четыре попытки, и ни одна из них не увенчалась успехом.

      «Что надеть сверху?» – в отчаянии подумала Ди-Ди. Еще одну безразмерную рубашку или лучше пиджак? В итоге она выбрала первое. Так не будет видно расстегнутой на штанах пуговицы, с которой она так и не справилась.

      Не в силах больше держаться, Уоррен села на край кровати и заплакала.

      Как ей все это ненавистно: бесполезность и беспомощность, постоянное чувство безысходности. Она винила себя в том, что так долго не может выздороветь. Она винила свое плечо за то, что оно так сильно болит, винила свои сухожилия за то, что они оторвали целый кусок от ее кости. А что, если она так никогда и не поправится? Подобные травмы – явление редкое, поэтому никто не мог сказать наверняка, как скоро детектив Уоррен полностью восстановится и восстановится ли вообще. Сможет ли она снова самостоятельно одеваться? Держать пистолет? Обнимать своего сына?

      Сколько ей еще придется слоняться без дела, носить одежду мужа, делать вид, что все хорошо, стараться быть сильной? Она не могла так жить. Она слишком молода и слишком преданна своему делу. Она коп до мозга костей. В ее жизни не будет никакой следующей главы, если она не сможет вернуться к работе, которую столь сильно любит.

      Любит, даже несмотря на то, что именно работа довела ее до такого состояния, превратила детектива Уоррен в жалкое подобие самой себя.

      Ди-Ди легла и уставилась в потолок. Ее одежду составляли только бюстгальтер и незастегнутые брюки. Детектив закрыла глаза и попыталась увидеть то, что должна была увидеть той роковой ночью, до того как ее столкнули с лестницы.

      Мелвин. Мелвин, прием. Я здесь, я готова, я хочу знать. Ну же, Мелвин. Дай девушке передохнуть