Творцы столпотворения. Борис Долинго

      Глава 3

      Остапенко проснулся и рука сама нащупала автомат, лежавший на коленях. Снаружи, в темноте, доносилось завывание ветра, что-то шелестело, стучало, стучало, скреблось о стекла и металл машины. УАЗ ощутимо покачивало из стороны в сторону. Буквально на всем чувствовалась пыль и песок – на одежде, оружии, коже.

      – Коля?! – Валентин включил плафончик освещения и повернулся – Шорин, мирно посапывая, спал извернувшись на сиденьи, инстинктивно во сне прикрыв рот и нос рукавом. Струйка пота стекала по его лбу, прокладывая влажную дорожку сквозь слой пыли на коже.

      – Старшина! – Остапенко затряс Николая за плечо. – Подъём, часовой!

      – А?! – Шорин встрепенулся, заморгал и закашлялся.

      – Заснул?!

      – Я… Что это? – Николай попытался всмотреться в ревущую темноту за окнами машины.

      Валентин прильнул к стеклу – не было видно ни зги: снаружи бушевал ветер, крутивший в воздухе тонны песка и пыли.

      – М-да, как же это я… уснул… – Шорин виновато скривился.

      – Да ладно тебе, – отмахнулся Валентин и посмотрел на часы.

      Три часа – то ли ночи, то ли дня. Впрочем, что значит земное время на этой планете?

      Ветер шумел с неистовой силой, и массы песка атаковали машину, словно пытаясь похоронить её под собой. Что если буря продлится до утра? Слава Богу, в машине имелись лопаты, но если занесёт по самую крышу?..

      Николай включил ближний свет и протер стекло ладонью. В не слишком ярком свете фар бесновался песок, не позволяя ничего увидеть дальше двух шагов.

      – Песчаная буря, однако, – Остапенко придавил плотнее форточку. – Хорошо еще, не нараспашку оставили.

      – Угу… – Шорин, вздохнув, откинулся на сидении. – Кстати, плакали наши следы.

      – Следы?

      – Ну да, «жучиные».

      – А… Нам бы тут самим не заплакать. УАЗ – машина проходимая, но кто знает, сколько песка наметёт? Слышишь, как воет, черт побери?

      Шорин зябко передернул плечами, хотя было неимоверно душно. и предложил немного раскатать колёсами песок, чтобы потом было проще двинуться с места.

      Он завел мотор, включил передачу и осторожно выжал педаль сцепления. Машина зарычала, задергалась, буксуя в песке, и, наконец, медленно поёзала взад-вперёд на несколько метров. При одном из таких движений прямо перед капотом возникла большая темная тень, и Николай ударил по тормозам.

      – Фу ты, это же кактус… – пробормотал он и сдал назад, приговаривая: – Главное развалять кучу вокруг нас.

      Проделав подобную манипуляцию несколько раз, Шорин заглушил двигатель и выключил фары.

      Несмотря на то, что была очередь Николая дежурить, Валентину не спалось – мешал ветер и хаос мыслей, что лез в голову.

      Они молча сидели, погруженные в свои думы час, потом второй. Наконец, буря постепенно стихла, а вскоре начало светать, и что любопытно, заметно спала жара. Валентин с Николаем наскоро перекусили, запили скудный завтрак остатками воды и рискнули