Точки. Современный рассказ. Сборник

      Окончил Российский государственный геологоразведочный университет (специальность – геммология), с 2010 г. по 2012 г. – слушатель Высших литературных курсов при Литературном институте им. А. М. Горького. Автор стихов, прозы. Публикации в сети, в интернет-журналах. Увлекался экстремальными видами спорта.

      Второй

      И в этот раз все началось как обычно. Александр Петрович Иваньков проснулся глубоко за полночь и никак не мог понять кто он. Ему казалось, что в нем находится два человека. Первый – тот, кто уснул накануне, у него есть взрослая дочь, жена, прожитая жизнь и небольшие проблемы со здоровьем; и второй, который сейчас лежит в его постели и думает об этом. Первый не догадывается о существовании второго, а второй знает о первом все.

      Покрутившись немного, Александр Петрович встал и в темноте прошел на кухню. Личность второго проявлялась в нем, как фотография, обретая контрастность и полутени. Память из другой жизни раскрывалась теперь перед Александром Петровичем. Он вспомнил, как сидел около часа на табурете в темноте, уставившись в угол комнаты. Смотрел до тех пор, пока стена, плинтус и фиалка на подоконнике не замерли в статичную картину. Ему чудилось, будто он сидит в зрительном зале и никак не может оторвать взгляд от экрана, на котором показывают кусок кухни Иванькова, а вокруг зрители шумят и галдят, но он не может повернуть к ним голову.

      В другой раз внимание второго привлекли аккуратно сложенные отбивные, которые приготовила жена. Ради игры он начал представлять, как в средние века переполненные предрассудками кухарки травили своих господ, воображая себя ведьмами, добавляя странные приправы или даже подавая человечину. Тошнота подступила к горлу, и невозможно было вдохнуть. Отбивные теперь наводили страх, сковывали на себе все мысли. Их поблескивающий жир не казался теперь свиным, слишком он был нежен и бел. Какой же жуткий ритуал придумала жена, для того что ввергнуть его в безумие. Второй понимал абсурдность и нелепость этого наваждения, и что даже в темные века такого быть не могло, но ужас был слишком реален, чтобы быть неправдой.

      – Ты ходишь во сне, – сказала утром жена. – Я нашла отбивные в урне.

      – Странно, ничего не помню.

      Иногда второй не проявлял себя целыми месяцами, а то и годами. И, появившись, удивлялся, как изменилась жизнь первого. Если в прошлый раз в памяти молодого Саши Иванькова были только мечты о своей будущей жене, то в следующее пробуждение второй обнаруживал ее спящей рядом. Кудрявые волосы на подушке, гладкая кожа и приятный запах крема, она так и не узнала, что изменила мужу.

      Потом второй удивлялся, почему в комнате неестественно тихо. «Дочка не просыпается», – отвечала память Иванькова. Этот ребенок рос очень быстро, так же быстро, как менялось отражение в трюмо. Саша становился Александром Петровичем, лысоватым и всегда уставшим человеком.

      Второй был отстраненным свидетелем изменений, происходящих в Иванькове. Тот перестал узнавать в жене женщину, с которой в молодости ездил летом в деревню.