Уарда. Любовь принцессы. Георг Эберс

отнести девочку домой и прислать ее отцу царский подарок.

      – А царевна? – спросил жрец.

      – Она, по обыкновению, поступила согласно своему разумению, – ответил распорядитель церемоний.

      – А действует она всегда по справедливости! – воскликнула жена Мены.

      – Да будет это угодно богам! – сказала царевна, затем она продолжила, обращаясь к жрецу: – Тебе известна воля небожителей и открыты сердца людей, жрец, и я сознаюсь, что охотно даю милостыню и помогаю бедным, даже если за них никто не просит – только их нищета. Но после того, что случилось здесь, будучи виноватой перед этим бедняком, я сама нуждаюсь в помощи.

      – Ты? – удивился царедворец.

      – Да, я! – отвечала царевна решительно.

      Жрец, до сих пор лишь задававший вопросы, теперь поднял, как для благословения, свою правую руку и сказал:

      – Ты поступила хорошо. Хаторы[6] наделили тебя благородным сердцем, и богиня истины управляет им. Вы помешали нашим ночным молитвам, конечно, для того, чтобы просить нашего лекаря помочь изувеченной девочке?

      – Именно так.

      – Я попрошу главного жреца выбрать лучших лекарей и тотчас же пошлю их к больной. Но где находится дом парасхита Пинема? Я этого не знаю.

      – К северу от террас Хатшепсут, как раз возле… Я поручу одному из моих спутников проводить лекарей. Кроме того, мне было бы весьма желательно узнать завтра рано утром, как здоровье покалеченной девочки. Паакер!

      Паакер, с которым мы уже познакомились, поклонился, опустив руки до земли, и спросил:

      – Что угодно приказать?

      – Я назначаю тебя проводником лекарей, – отвечала царевна. – Царскому лазутчику будет легко отыскать эту хижину, к тому же и ты виновен в случившемся. – Затем она повернулась к жрецу и объяснила: – Несчастье произошло оттого, что я на своей колеснице старалась обогнать сирийских скакунов Паакера, о которых он говорил, что они бегут быстрее египетских. Это была бешеная скачка.

      – Хвала Амону, что все так закончилось! – вскричал распорядитель церемоний. – Колесница Паакера лежит, разбитая в щепки, в узкой долине, а его лучшая лошадь получила тяжелые раны.

      – Когда он проводит лекаря к парасхиту, ему, наверное, захочется взглянуть на нее, – сказала царевна. – Знаешь, Пенсеба, ты опекаешь безрассудную девушку: я сегодня в первый раз радуюсь тому, что отец ведет войну в отдаленной стране Сати[7].

      – Он встретил бы нас сегодня неласково, – сказал распорядитель церемоний с улыбкой.

      – Но лекари, где же лекари? – вскричала Бент-Анат. – Паакер! Ты проводишь их и завтра утром расскажешь нам о состоянии больной.

      Паакер поклонился, царевна сделала знак, жрец и его собратья, вышедшие из храма, подняли руки в знак благословения, и царевна со свитой двинулась к Нилу.

      Паакер остался у храма с двумя своими рабами. Поручение, данное ему царевной, его не радовало. До тех пор пока свет луны позволял видеть носилки, на которых восседала

6

Хатор – символическое воплощение богини Исиды. Она считалась богиней ясного и прозрачного неба и изображалась с головой коровы или рогатой человеческой головой с солнечным диском между рогами. Называли ее «прекрасноликой», и все чистые радости жизни воспринимались как ее дары. Позднее она стала музой, украшающей жизнь радостью, любовью, пением и танцами. В образе доброй феи стояла она у колыбели младенца и определяла его судьбу. У нее было несколько имен, и обычно изображали семь Хатор, олицетворявших главные стороны ее божественной деятельности.

7

Страна Сати – Азия.