Уарда. Любовь принцессы. Георг Эберс

пожирали куски мяса на жертвенниках, к удовольствию приносящих жертвы, которые на другой день, видя, что мясо исчезло, убеждались, что оно было признано годным и принято жителями преисподней. Они также оказывались хорошими сторожами, так как делались опасными врагами каждого непрошеного посетителя, который под покровом тьмы пытался проникнуть в гробницу.

      Так и в один из вечеров 1352 года до н. э., после смолкнувшего вечернего гимна жрецов, в Городе мертвых наступила тишина. Стражи уже завершали свой первый обход, как вдруг в северной части некрополя громко залаяла собака, за ней – вторая, третья… Начальник стражников остановил своих людей и, так как лай становился все более ожесточенным, приказал им двигаться в том направлении.

      Небольшая группа стражей дошла до высокой плотины, тянувшейся вдоль западного берега канала, который отходил от Нила. Отсюда открывался отличный вид до самой реки и на северную часть некрополя. Еще раз прозвучал приказ остановиться, а когда стражники увидели свет факелов в том месте, откуда раздавался наиболее свирепый собачий лай, они поспешили туда и настигли нарушителей тишины у пилонов[3] храма, выстроенного Сети I, покойным отцом царствующего Рамсеса II.

      Луна проливала бледный свет на величественное здание, стены которого озарялись красными отблесками пламени факелов в руках черных слуг.

      Приземистый человек в богатой одежде с такой силой стучал металлической ручкой плети в окованные медью ворота храма, что удары далеко раздавались в ночной тишине. Позади него виднелись носилки и колесница с породистыми лошадьми. На носилках сидела молодая женщина, а в колеснице рядом с возницей стояла знатная госпожа. Множество мужчин из привилегированных сословий и немало слуг окружали носилки и колесницу. Все взоры этих людей были обращены на врата храма. Ночь скрывала лица, но света факелов и луны было достаточно для того, чтобы привратник, смотревший с башни пилона на нарушителей спокойствия, смог различить, что прибывшие принадлежали к знатнейшим сословиям, а может быть, даже к царской семье.

      Привратник громко окликнул стучавшего и спросил, что ему нужно. Тот взглянул вверх и закричал бесцеремонно и требовательно, и его крик так резко нарушил тишину Города мертвых, что сидевшая на носилках женщина привскочила в испуге.

      – Долго мы еще будем ждать тебя, ленивая собака? Сойди сперва вниз, открой ворота и тогда спрашивай. Если факелы горят недостаточно ярко для того, чтобы разглядеть, кто ожидает здесь, то моя плеть напишет на твоей спине, кто мы такие и как следует принимать царственных особ.

      Пока привратник, пробормотав что-то невнятное, спускался вниз, чтобы отворить ворота, женщина в колеснице сказала громко и решительно своему нетерпеливому спутнику:

      – Ты забываешь, Паакер, что вернулся в Египет и имеешь дело не с дикими шасу[4], а с достойными жрецами, которых мы будем просить об услуге. И без того все жалуются на твою грубость. Она менее всего уместна при тех необыкновенных

3

Пилонами (воротами) называются соединенные арками башни у входов в египетские храмы.

4

Так египтяне называли племена кочевников-семитов, населявших Синайский полуостров.