Иосиф. Дмитрий Епишин

У Лаврентия тонкая душа. Переменчивая. Сегодня как мед, завтра как лед, послезавтра как яд. Такие могут плакать. Много мы вместе сделали. Очень много. Он долго верным был. А теперь хряк Хрущев сожрет его. Он по-мужицки хитрый и решительный. В государственных делах дурак, но набрал большую силу. С визгом на Лаврентия пойдет. Лаврентий ему мешает. Но сам Лаврентий в драку не полезет. Не приучен к первым ролям. Только вид у него такой грозный. На самом деле он исполнитель. У Хрущева планы наполеоновские. Он Лаврентия сожрет. И превратит во врага народа.

      Лаврентий в Бога не верил, Святого Писания не читал. Не знал, что обновление не бывает бескровным. Пока люди с бесами дружат, сами их в себя впускают и бесовщиной наслаждаются, очищение всегда будет принудительным. Если нужно – с кровью и тюрьмой. Сколько наших товарищей получали власть и превращались в бесочеловеков! Сколько чистых душ от вседозволенности почернело. Только смрадом пахли! Ленинградское дело мне в упрек ставят! 200 партработников пострадали, руководителей расстреляли! Крик на весь мир – после такой победы снова Иосиф кровь льет! А в Питере тогда еще блокадный голод не забыли, а тут голод сорок седьмого года добавился. Бывшие блокадники на улицах издалека видны – суставы отекшие, кости деформированные, лица как у покойников. Голод на всю жизнь печать поставил. Вознесенский же, которого я даже себе на замену прикидывал, в жульничество пустился. Одолел соблазн. Организовал сбыт нереализованных товаров со складов на 5 миллиардов рублей. Пустил в обход торговой сети без разрешения Центра. Привлек дружков из Грузии и других республик. Когда дело наружу вылезло, поспешно торгово-промышленную ярмарку объявил, да поздно было. Проверки показали, что на питерских складах огромное количество неучтенных товаров спрятано. Мы для народа товары наконец-то производить стали, карточную систему отменили, а они эти товары прятали. С целью наживы. Не уголовники, не подкулачники – партийные и советские руководители! Пришлось суд закрытым делать. Потому что позор для всей партии. В первую очередь для меня. Это я так все устроил, что лучшие партийцы жуликами оказались. Политические статьи им присудили, стыдно было народу правду сказать. В гневе был, смертную казнь восстановил. Я жуликов не могу выносить. Расстреляли кое-кого. Вот и Лаврентий испугался. Не понимает, что другого пути не дано. В пролетарской партии бесочеловеков должно быть меньше, чем чистых душ. Это закон выживания. Если бесочеловеки захватят власть, то партии конец. Они превратят партию в антинародную клику. Когда-нибудь в будущем чистые душой станут большинством. В это верю, иначе, зачем я все затеял? Но сейчас другим способом с бесовщиной не справиться. Скорее, она справится с тобой.

      Христос заповедь «не убий» завещал. Его самого убили, хотя он Бог. Но он своей жизнью великое дело оплатил – мировую религию Спасения. Необъятное наследие оставил, на все века. А я что оставил бы, если бы меня в 33 года убили? Ничего. Разве что посмеялись бы надо мной, глупым. Господь царствие небесное людям открывал. А я царствие земное