Иосиф. Дмитрий Епишин

хлеб идет в центр. Работает плохо. Но если его захватят, поток окончательно остановится. В Москве и без того голодно.

      Получил от Ульянова задание наладить поставки. Оформили мандат комиссара по продовольственной диктатуре. Полномочия неограниченные, только про участие в военном деле ни слова. Дали вагон из царского состава, 400 красноармейцев и сотню латышей. Надежду с собой взял. Секретаршей. Любовь у нас с ней была. Любящая женщина – неоценимый помощник. Думал, нашел Кето замену.

      В Царицыне творился хаос. Повсеместно. В советских органах, в партийных организациях, в штабе округа. Правая рука не знает, что делает левая. Городской совет отменил продовольственные карточки. Получили разгул спекуляции и бандитизма. По улицам толпами бродят дезертиры, беженцы, беспризорники. По ночам из дома не выйти. Ограбят или убьют. Железнодорожный узел парализован. Снабжение войск не налажено. Белое подполье готовит мятеж. Чрезвычайка ночи не спит, проводит аресты, но это мало помогает. Везде сумасшедший дом. Бросилось в глаза, что много воронья над городом кружит. Раньше здесь проезжал, не видел такого. А тут летают тучами, каркают, видно, поживу чуют.

      В штабе большинство военспецов из бывших. Округ возглавляет генерал Снесарев. Назначенец Троцкого. Не поверил ему. Белые к городу рвутся, а в штабе бумажки перекладывают, анекдоты рассказывают, чайком балуются. Части раздроблены, управление войсками слабое. Дисциплина отсутствует. Все идет к поражению. Через пару недель Троцкий еще на командование штабом полковника Носовича посадил. Совсем плохо стало. Этого чекисты уже брали под арест. Подозревали в предательстве. Но Троцкий его освободил и лично поставил командовать штабом округа. Через три месяца Носович от нас сбежал вместе с документами и признался, что в Царицыне подпольной организацией руководил. Так называемым «Национальным центром».

      Еще до его бегства стало понятно: не только хлебные поставки, но и военную сторону налаживать надо. Бывших гнать, принимать против них меры. Но на это полномочий нет. Прислали хлебным комиссаром. Снесарев сразу сказал: ты кто такой? Не лезь не в свое дело. В штабе как на белую ворону смотрят. Ни разу в руках винтовку не держал, ни шагу на плацу не сделал, а туда же – в Наполеоны метит.

      Ладно. Пока белые далеко от города были, занялся хлебом. Из Москвы требовали – дай хлеба, кончилось продовольствие. Для начала вернул карточную систему и твердые цены. Сразу спекулянтов поубавилось. Утечка муки со складов замедлилась. Затем за подвижный состав взялся. Выяснил – нет паровозов. Никто не знает, где они. На узле целая куча комиссий и ревкомов работает. Но никто не в курсе, куда делись локомотивы. Все друг на друга пальцами указывают. Назначил своих комиссаров. Паровозы нашли. Стояли по тупикам и по запасным путям вокруг города. Посчитали находки. Оказалось, можно сформировать до десяти составов в день. Пока Краснов не поднялся до ветки Поворино – Москва, отправили в центр более 2 миллионов пудов. Потом белые ветку перерезали. Пришла