Хафиз и пленница султана. Самид Агаев

из здания тюрьмы, Али посмотрел по сторонам, выискивая Йасмин.

      Девушка наотрез отказалась остаться в деревне и теперь сидела в толпе просителей под тюремной стеной. Али подошел к ней и сел рядом. Долго молчал, чувствуя нетерпеливый взгляд Йасмин.

      – Ты ждешь расспросов? – сказала девушка.

      – Нет, просто не знаю, с чего начать, – тяжело вздохнув, ответил Али.

      – Что случилось, говори же, не рви мне сердце, что с отцом? – она повысила голос, и сидящие вокруг люди стали оглядываться на них. Али схватил девушку за руку, сжал ее, говоря:

      – Тихо, прошу тебя, с ним все в порядке. Он жив и здоров, только…

      – Что только?

      – Его здесь нет.

      – Я убью тебя сейчас, – гневно произнесла Йасмин. – Ты можешь говорить связно? Где он?

      – Его отправили в Марагу.

      – Почему?

      – Пойдем, я скажу тебе по дороге.

      – Почему не здесь?

      – Ты привлекаешь внимание людей, сейчас нам это ни к чему.

      Али поднялся, помог встать Йасмин.

      – Сынок, – обратилась к нему женщина, – Ты ведь из тюрьмы сейчас вышел.

      Будут сегодня передачи принимать?

      – Не знаю, мать, иншааллах[82] будут, – ответил Али.

      – Не знаешь, да? Жаль. А у вас кто сидит?

      – Отец.

      – А-а, храни его Аллах.

      – И твоих родственников пусть Аллах хранит, – пожелал Али и двинулся прочь, увлекая за собой девушку.

      – Порадовать мне тебя нечем, – начал Али, когда они отдалились от людей. – Твоего отца отправили в Марагу…

      – Зачем? – перебила его Йасмин, – Говори правду.

      – …Там его должны казнить, – без обиняков сказал Али, – Имущество его конфисковано. На него наложен штраф в размере 100 тысяч динаров бербери. Йасмин после этих слов сделала несколько шагов в сторону и опустилась на землю. Плечи ее затряслись от рыданий. Али остановился возле нее, растерянно оглянулся. Улица была многолюдна, и они привлекали внимание.

      Али присел рядом, но утешать ее не стал, это было бесполезно. Он попытался заглянуть в ее лицо, мокрое от слез.

      – Ты плачешь как девчонка, – жестко сказал он. – Возьми себя в руки, ты в мужской одежде. Я тебе еще не все сказал, ты объявлена в розыск, тебя ищут за убийство солдата. Если мы сейчас попадемся на глаза хорезмийцам, нам конец.

      – Я его не убивала, – всхлипывая, сказала Йасмин. – Это ты его убил. Почему меня ищут?

      – Но они же этого не знают, – заметил Али.

      – Как умно, – бросила Йасмин, но всхлипывать перестала.

      – За что его хотят казнить? Он ничего плохого не сделал.

      – Его обвинили в том, что он устроил покушение на Шараф ал-Мулка, и готовил заговор против хорезмшаха.

      – Но это неправда.

      – Правда, неправда, кто в этом будет разбираться. Твоего отца оклеветал Шарф ал-Мулк. Шамс ад-Дин мешал ему грабить город, и он, таким образом, решил его устранить.

      Глаза Йасмин смотрели на Али.

      – Что? – спросил он.

      – Заклинаю тебя всем, что для тебя

82

Иншааллах – Бог даст.