Капкан на оборотня. Эдуард Веркин

Баран.

      Эти двое несколько оторопели, такого поворота событий они, видимо, не ожидали. Поэтому я решил воспользоваться появившейся возможностью и напасть на них первым. Они конечно сильнее меня и их двое, но фактор внезапности – оружие достаточно мощное.

      Я шагнул навстречу. И треснул обоих сразу. В носопырки. Правой и левой. Несильно, но быстро.

      Мобила и Рукасов дружно ойкнули и схватились за шнобели. Не теряя времени, я ткнул сперва одному, затем другому в солнечное сплетение.

      Местные злодейчики согнулись пополам. Я толкнул их. Они упали.

      Я был удивлен.

      Тоска поглядела на меня с интересом.

      – Получили? – спросила она. – Сунетесь еще, еще получите!

      Рукасов и Мобила поднялись с земли.

      – Что вы там говорили про царапку? – я шагнул к негодяям. – Молочко, говорите, любите?

      Рукасов и Мобила отошли подальше от нас.

      – За нас отомстят, на днях ждите гостей, – прокричал Рукасов, отойдя еще на более приличное расстояние.

      – Я знаю, чуваки, – крикнул я им. – У вас есть брат-дзюдоист, он нанесет мне телесные повреждения.

      Мобила погрозил мне кулаком, а Рукасов кинул в меня камешком, попал в ногу, зараза. После чего злодеи удалились.

      – Кстати, насчет брата-дзюдоиста, – осведомился я. – Это может быть правдой?

      – Нет, – заверила меня Тоска. – У Рукасова есть старший брат, но он такой недоумок, что его даже из дому не выпускают.

      – А еще? Есть тут еще какие-нибудь злобные недоросли?

      – Нету. Есть один мелкий в соседнем селе, Ванька Китов, но он нормальный.

      – Вот и славно. Давай к дому двигать.

      Оставшуюся часть пути до бабушкиного дома мы прошли в молчании.

      Баба Надя встретила нас на улице, возле дома. Она торопилась к своей подружке Захаровне – той бабушке, на которую напал оборотень в самый первый раз.

      И, конечно же, мы напросились в компанию.

      Глава 4

      БАБУШКА И ВОЛК

      Дом Захаровны находился недалеко от совхозного сада, поэтому дошли мы быстро. Бабушка Тоски отодвинула тайную досочку в заборе и просунула туда руку. Она долго копалась с каким-то замысловатым затвором, приговаривая: «Вот окаянный, что наделал». Наконец калитка была открыта.

      – Ну и забаррикадировалась, – фыркнула Тоска, – это она от оборотня так закрылась?

      – А от кого еще? У нас отродясь калитки не закрывались, – ответила бабушка. – Даже во время голода.

      Мы миновали небольшой двор и вошли в дом. В сенях на полу валялись сразу три топора. На кухне беспорядок. Из здоровенной русской печки просыпалась зола. На полу опрокинутый чугун, варенная в мундирах картошка раскатилась по полу. Интересно. Я никогда в жизни не видел русских печей, не видел чугунов, вот теперь повезло. Я огляделся в поисках легендарного ухвата, но ухвата на кухне не обнаружилось. Ухват обнаружился в комнате. Захаровна лежала на кровати и плакала, а ухват стоял у стены, под рукой. Это, значит, чтобы в случае чего оказать всевозможное активное сопротивление.

      – Привет, Захаровна, –