Любовница французского лейтенанта. Джон Фаулз

мистер Чарльз. Сплошное невежество.

      – Вот как. Значит, дело обстоит хуже, чем я думал. Тебе пора уносить ноги.

      Но Сэм был сыт по горло. Пену он не смыл, и Чарльзу пришлось открыть глаза, чтобы узнать, в чем дело. А дело было в том, что Сэма обуяла хандра или, во всяком случае, нечто на нее похожее.

      – Что случилось?

      – Ничего, сэр.

      – Не пытайся меня перехитрить. Тебе это все равно не удастся. А теперь выкладывай всю правду. Вчера ты клялся, что к ней и щипцами не притронешься. Надеюсь, ты не станешь это отрицать?

      – Она сама ко мне пристала.

      – Да, но где primum mobilе?[26] Кто к кому первый пристал?

      Тут Чарльз увидел, что зашел слишком далеко. Бритва дрожала в руке Сэма, правда, не с человекоубийственными намерениями, но с едва сдерживаемым негодованием. Протянув руку, Чарльз отобрал у Сэма бритву и помахал ею у него под носом.

      – Чтоб через двадцать четыре часа твоей ноги тут не было!

      Сэм принялся вытирать умывальник полотенцем, предназначенным для господских щек. Воцарилось молчание; наконец он сдавленным голосом произнес:

      – Мы не лошади. Мы люди.

      Чарльз улыбнулся, встал, обошел Сэма сзади и, взяв его за плечо, повернул к себе.

      – Извини, Сэм. Однако ты должен признать, что твои прежние отношения с прекрасным полом едва ли могли подготовить меня к такому обороту дела.

      Сэм возмущенно уставился в пол. Его былой цинизм обернулся против него.

      – Что до этой девушки, как бишь ее зовут? Мэри? С этой очаровательной мисс Мэри очень весело пошутить, но – дай мне кончить, – но мне сказали, что у нее доверчивое, доброе сердце. И я бы не хотел, чтобы ты его разбил.

      – Да пускай мне руки отрубят, мистер Чарльз!

      – Прекрасно. Я тебе и без этой ампутации верю. Но ты не пойдешь в этот дом и не будешь останавливать эту молодую особу на улице до тех пор, пока я не переговорю с миссис Трэнтер и не узнаю, как она смотрит на твои ухаживания.

      При этих словах Сэм, который стоял, потупив взор, поглядел на Чарльза и горестно улыбнулся, словно молодой солдат, испускающий дух на земле у ног своего командира.

      – Пропащий я человек, сэр. Пропащий, да и только.

      16

      Мод, в расцвете весны,

      напевала старинный мотив —

      Пела о смерти в бою и о чести,

      не знающей смерти;

      Я внимал ей, вздыхая о прошлом,

      глухом и жестоком,

      И о том, как ничтожен я сам и ленив.

А. Теннисон. Мод (1855)

      Я вам признаюсь по чести: о тайном взаимном влеченье

      Между мужчиной и женщиной долго я, други, не ведал.

      Так получилось, что раз на каникулах, летом, в деревне

      Брел я полями – бесцельно-уныло, как Теннисон пишет;

      Брел, неуклюжий юнец – не дитя, но еще не мужчина —

      И в отдалении деву узрел с непокрытой главою…

Артур Хью Клаф. Лесная хижина (1848)

      В течение следующих пяти

26

Главная движущая сила (лат.).