Фантастиш блястиш. Григорий Аркатов

добавил преподаватель.

      Меня не пришлось просить дважды. Только вот странная ситуация.

      Пока шел к своему месту, на душе ютились прескверные ощущения, но, оказавшись в окружении одногруппников, мне сразу полегчало. И винить за такую закавыку стоило незамысловатую фразу:

      – Не парься. На отработку оставили всех парней, кроме Николаича.

      Я оглянулся на Чистякова. Причина была налицо. Недаром в списке подпольных кличек напротив его фамилии значилось «Прыщелыга».

      – Да уж, – очередная мысль превратилась в слова.

      Мое недельное отсутствие успело поднакопить новостей, и все пытались мне о чем-то рассказать или расспросить.

      Но это совершенно не устраивало препода.

      – Болдин!.. Вы что-то хотели сказать?! Наверное, вас распирает изложить основные постулаты эндокринологии?

      Во всеобщей болтовне Артем оказался крайним, что его это неслабо опечалило. Поднявшись с места, он попытался выдать хоть что-то, не лишенное смысла:

      – Эндокринология – это наука….

      – А дальше?

      С продолжением было проблематично. Артем, как и все остальные, уже и забыл когда открывал учебник в последний раз. И совсем не потому, что ленился. Просто в наших умах засело убеждение, что время теории давно прошло.

      Так ничего и не дождавшись, писклявый голос огласил приговор:

      – У вас вторая отработка.

      Услышав это, Артем рухнул на стул. То ли от неотвратимости интимных встреч, то ли от долгожданного завершения бессмысленного допроса.

      Больше болтать мы не решались и постарались тихо и мирно дождаться окончания занятия.

      Преподаватель тоже к нашей радости не стремился к рождественской раздаче отработок, но на прощание не забыл отметить очевидный факт:

      – С нетерпением жду вас на отработках.

      – Дождешься, – тихо заметил кто-то у меня за спиной.

      Но мне было не до этого. Мои финансы не просто распевали романсы, а устраивали целые концерты. И мне хотелось поскорее попасть в административный корпус и получить вознаграждение за мытарства в Вышнем Волочке.

      – Добросишь в мед? – спросил я одногруппника с тачкой.

      Он отбросил в сторону недокуренную сигарету и сказал:

      – Для тебя что угодно. Садись!

      Мне было в диковину такое неожиданное согласие. Обычно он или кто-то другой начинали ломаться и долго объяснять, что нам не по пути. Но отказываться я тоже не собирался и резво уселся на переднее сиденье. И как это обычно бывает, все было неспроста. Пока что мотор прогревался, мне был адресован вопрос:

      – А ты можешь кое с чем помочь?

      – Конечно, – отвечал я, одновременно про себя напевая песенку, засевшую в голове с вечера:

      Да, я мог бы уйти от людей,

      Туда, где нету тварей и нету блядей…

      – У меня проблема.

      – Проблема? – переспросил я, продолжая мысленно напевать.

      – Серьезная. И я слышал, что этот твой «Здоровин» может все решить. Ты не мог бы включить меня в списки подопытных?

      У меня в момент