У звезд холодные пальцы. Ариадна Борисова

Игрой на хомусе паренек успел снискать любовь эленцев. Почему бы и не о Кудае? Всем любопытно больше узнать о трехликом дарителе джогуров.

      – Думы о боге-кузнеце когда-то волновали мою душу, как и твою, внук незабвенного Торуласа, – начал старик, узнав юного хомусчита. – Волновали, пока не посетило печальное открытие: нет у меня дара, способного возвыситься над джогурами истинных мастеров. Посокрушавшись, я уразумел, что и обычный труд вознаграждает упорство, и посильное ремесло льнет к простому, не дареному умению. А после, услышав олонхо знаменитого Ыллы́ра, даже порадовался отсутствию дара в себе. Не столь неколебим мой нрав, чтобы противостоять искусам Кудая… Если старая память не станет играть со мною в прятки, может, вспомню начало сказания прославленного олонхосута.

      Есть во времени бессрочном

      между днем и ночью место,

      где раскормленные тучи

      превращаются в вершины

      несгибаемых утесов,

      а неколебимый камень –

      в облаков пушистый иней.

      Там понять бывает трудно,

      то ли небо землю точит,

      то ль земля снедает небо…

      Там над мертвыми волнами,

      что текут туда-обратно,

      радугою мост восходит,

      пестрый, как перо сапсана,

      созданный из слез и смеха

      мастеров земли Срединной.

      Там повсюду звон и скрежет,

      вся земля в железной гари,

      в сером беспросветном дыме

      не видать луны и солнца.

      Там вздымается в тумане

      высоченный холм железный,

      трижды опоясан медью

      трех пределов пограничных.

      Снизу он, как огнь, палящий,

      сверху он, как лед, морозный,

      до него – пять кёсов конных,

      два ночлега пешим ходом,

      а потом – ползком семь взмахов.

      В том холме сокрыта кузня.

      В ней, объятой едким паром,

      трудится Кудай трехликий,

      безобразный и красивый!

      Правый лик Кудая светел

      и божественно сияет,

      левый – гнусен, словно беса

      отвратительная рожа,

      ну а тот, что посередке, –

      лик обычный, человечий…

      На плечах Кудая копоть

      в треть ладони толщиною,

      грудь широкая покрыта

      ржавчиной на девять пальцев,

      торс в окалине и саже.

      С конского хребта Кудая

      сыплются зола и пепел,

      круп усеян серым шлаком,

      хвост в пылище, а копыта

      утопают в грудах угля.

      Бесконечно прекословят

      лики пылкие друг другу,

      и тому веленью служат

      руки мастера Кудая,

      чьей личины верх сегодня.

      Он – единственный кователь

      удивительных джогуров,

      малых, средних и великих.

      Облечен высоким правом

      наделять детей во чревах,

      в круглых чашах материнских,

      искрой Бога или беса –

      ведать,