Бирюзовая зима. Карина Бартш

как, – спросил он осторожно, – тебе нужна помощь, чтобы переодеться… или справишься сама?

      Я закусила нижнюю губу и взглянула на него. Весь вечер я бегала за ним по пятам – только для того, чтобы сбежать, словно истеричная девчонка, едва он попытался меня поцеловать. Несмотря на это, он хотел со мной поговорить, но я не нашла ничего лучше, чем оскорбить его и напиться в стельку. А потом, когда он собрался с духом и вот-вот готов был признаться в своих чувствах, я убежала блевать в сортир.

      Что с того, что теперь он увидит меня в одном белье? Если бы мне не было так плохо и если бы одна мысль о том, что придется переодеваться самой, не приводила меня в ужас, я бы, может, и не согласилась. Но я только бросила на него пристыженный взгляд – и подняла руки над головой.

      Глаза Элиаса расширились. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вновь взять выражение своего лица под контроль. Он откашлялся.

      – Не волнуйся, я притворюсь, что не смотрю.

      – Очень тебя прошу, – сказала я.

      Элиас наклонился, подцепил край моей футболки и аккуратно стянул ее через голову. Я тут же опустила руки, торопясь прикрыть грудь. Тем временем Элиас взял толстовку и помог мне влезть в нее. Ткань оказалась мягкой на ощупь. Едва почувствовав, как она коснулась кожи, я вновь припала щекой к ободку унитаза. Скорчившись, я прижала руки к животу, который сводило болезненными спазмами.

      Дверь ванной была открыта нараспашку, в гостиной тихо играла «Аллилуйя» Джеффа Бакли. Судя по сочувствующему взгляду Элиаса, вид у меня был такой же кошмарный, как и самочувствие.

      – Тебе очень худо, да? – спросил он.

      Я кивнула, а он отбросил с моего лба мокрые пряди волос. Его глаза были похожи на бирюзовый океан. Я попыталась сосредоточиться на нем и не видеть больше ничего вокруг. До некоторой степени мне это удалось. Его пальцы гладили мой висок – чудесное ощущение.

      – Зачем же все это, Эмили?

      Я потупилась и пожала плечами.

      – Неужели сама мысль о том, чтобы поцеловаться со мной, так ужасна, что ты упилась вусмерть?

      Меня словно что-то ужалило в сердце. В первый раз его мягкий голос причинил мне боль.

      – Вовсе… вовсе нет, – пробормотала я. – Мне очень жаль, я вела себя как дура.

      – Но почему ты так себя вела? – тихо поинтересовался он. В его глазах я прочла самое ужасное для моей нечистой совести: он давно меня простил.

      Бывают моменты, когда слов просто не хватает. Что бы я ему ни сказала, я бы даже близко не смогла выразить того, что чувствовала и хотела объяснить. Перестав корчиться, я подползла к нему и склонила голову ему на грудь. Страх, что он оттолкнет меня, оказался напрасным – в следующее мгновение он крепко обнял меня. Я подтянула ноги и вцепилась в него, уткнулась лицом ему под мышку и вдохнула знакомый запах. Он нежно поцеловал меня в макушку и потерся щекой о мои волосы. Никогда прежде в жизни я не чувствовала себя настолько защищенной.

      Он гладил меня по плечу, по спине, терпеливо дожидаясь ответа.

      – Потому что… потому что я боюсь… – прошептала