Циклотимия. Давид Шварц

Или как бог.

      – А шторы зачем?

      – Да ты что! Он же сейчас в ЦК! В большом! А там регулярные антиалкогольные кампании! Вот они за шторами и оттягиваются! Хата у него шикарная на Горького, но мы встали раком и били тряпкой в стенку. Томка орала жутко, когда разбили по пьяни какую-то вазу! Он ее лажает по-страшному, бабья уделал московского немеряно, мне по старой дружбе рассказал после адской смеси водки с каким-то ликером.

      Меня занесло очередной раз в Москву по делам и навестил я там бывшую подругу детства. Разговорились. Вспомнили общих приятелей и я упомянул Посохина.

      – Ты с ним знаком? С Кимом?

      И тут она перешла на шепот:

      – Он сейчас большой человек. Курирует комсомол прибалтийских республик из ЦК. Но парень хороший. Кстати… – тут она замялась, говорить – не говорить? – Он дружит с Надей, моей лучшей подружкой…только ты не говори ему, что я тебе сказала. Он оставляет машину с шофером за две улицы, когда к ней приходит, бедный.

      – Почему бедный?

      – Ну он не любит свою мымру, а бросать нельзя, он же высокий чин… так они и мыкаются…

      – Хм, – хмыкнул я, – ну, ну…

      Потом он поехал на БАМ толкать пламенные речи про историческую стройку.

      Там его, еще молодого, хватил инфаркт.

      Комсомольская карьера кончилась. БАМ не достроили до планового конца. Коммунизм завалился. Ораторы разбежались кто куда, кто в бизнес, кто на Запад, кто в могилу.

      Ким Посохин, мир праху твоему, может, зря ты экспромтом речи толкал и водку пил компанейски?

      Эх.

      Здесь, как и во всех остальных рассказах этого цикла, ФИО изменены

      Вера Шадрина

      Говорит мне знакомая:

      – Получила письмо из России от подруги. Та рассказывает жуткую историю из сегодняшней жизни там. Есть у нас общая знакомая, страшная у нее судьба. Жила она со стариками-родителями в трехкомнатной квартире, потом старики умерли, оставили квартиру ей.

      А сын ее, живший у своей подружки, занялся бизнесом. И, чтобы вложить в новое дело кучу денег, попросил их у мамы. Она, дура, меняет свою трехкомнатную квартиру на однокомнатную, а разницу отдает ему. Он клянется-божится, что разбогатеет – отдаст! Конечно, дело его накрылось медным тазом, и он снова приперся к маме с клятвами, что уж на этот-то раз… Эта дуреха продает однокомнатную, переехав к своей сестре. Дурачок снова прогорает и вот – финал: он живет у своей девки, а мамка, выгнанная через полгода своей сестрой, вышедшей замуж, летом живет на своей даче, а зимой – в чьем-то офисе, где моет полы и тем зарабатывает на жизнь. А ей уже под пятьдесят. Дочка замужем в другом городе, не помогает. Ужас.

      – Она не замужем? – спрашиваю.

      – Какой там замужем! Была замужем. Трижды. Потом спилась или наркоманкой стала – не знаю. А сама-то с отличием закончила аспирантуру ЛЭТИ – Ленинградского электротехнического…

      – Упс! – выдохнул я, – уж не Верой ли ее кличут?

      – Да. А ты ее знаешь?

      Еще бы не знать. После окончания вуза я приобрел мотоцикл – свой первый