Раб человеческий. Роман. Зарина Карлович

костюмы.

      – Девушка! Мне нужен Алексей, у меня с ним встреча в четыре, а не могу ему дозвониться. Неудобно опаздывать…

      – Звоните еще, – бросает она, но, посмотрев на меня, неожиданно добавляет: – Если вдруг – вдруг! – я его встречу… случайно, а это маловероятно… я скажу ему, что Вы здесь.

      – Спасибо, о, спасибо!

      Снова объясняю что-то охраннику, иду в отдел кадров. Я замотан, но пытаюсь выглядеть уверенно. Я уже собрался уходить, и тут меня окликают. Это мой Алексей.

      – Значит так. Выйдете, обойдете здание, войдете с главного входа, пройдете в виниловое кафе, я буду там вас ждать.

      Час от часу не легче. В атмосфере людского жужжания слова можно разве что прочитать по губам. Но половина слов для меня загадка: где центральный вход, что такое виниловое кафе, и как обойти это здание?

      – Где, простите, будете ждать?

      «Он еще и умственно отсталый», так подумал бы я на месте Алексея.

      – Здесь ничего не слышно.

      – Виниловое кафе знаете?

      – Нет…

      – Так, понятно… Войдете, – делает паузу, – мимо гардероба. Я там вас буду ждать. Через три минуты.

      Итак, у меня есть три минуты на прохождение игры. Время пошло. В последнее время я заметил, что стал двигаться гораздо медленнее обычного. Словно в замедленном кадре кинофильма.

      Круче, чем этот комплекс, в моей жизни был только алматинский «Рамстор». Красный бархатный интерьер, приторно-жженый запах поп-корна, нарядные праздно шатающиеся. После моих одиссей здесь – другая жизнь. Сытая, в развалку.

      И все же налет провинциальности, как пыль, оседал на красном бархате. Его не смахнешь рукой, не вытравишь, не загасишь парфюмом. Он – в выражениях лиц, оттенках запахов и звуков, цветовой гамме интерьера, безыскусной простоте барменов, мешкающих не к месту кассирш.

      Холеной ручкой о паре перстней Алексей указывает на стеклянный столик и пару кожаных кресел. Проговариваю презентацию. Быстро, только бы не слышать, как резанет, ударит по ушам короткой плеткой «НЕТ!», не видеть – спрятаться за буклетами, брошюрами, напрасным диском… Я почти физически чувствую, как ему скучно. Заученные фразы освобождают голову:

      «Господи, что я тут делаю? Я как ребенок, объясняющий взрослому глупые, ненужные вещи».

      Звонит его телефон, и он говорит: «ДА!» Жаль, что не мне, а какой-то Марии: «Да, Мария. Я освобожусь через десять минут». Почему меня зовут не Мария?

      …через десять минут он соберет мои бумажки, встанет, скажет «до свидания», поднимется к неведомой Марии и забудет обо мне. А когда я позвоню через пару дней, ответит:

      Да, Степан. Знаете, мы подумали и решили, что подумаем еще. Позвоните где-нибудь в январе.

      Или так:

      Понимаете, рекламный бюджет уже распределен до конца года.

      Или что-нибудь еще.

      Хватит! Мысли в этом городе материализуются быстрее, чем ты привык.

      Алексей протянул визитку.

      – Вот мой номер. Позвоните на той неделе. Честно говоря, я