Чудесное. Ангел мой. Я из провинции (сборник). Нина Ганьшина

Милосердный, спаси и помилуй его!

      Сохрани его, Господи Милосердный, спаси и помилуй!

      …У Маратика подтвердили бронхит. Прописали капельницы малышу. И не исключают пока кишечную инфекцию.

      Господи, не оставь моего малыша!

      Спаси и помилуй его, Господи милосердный!

      …Олеся прислала фотографию Маратика под капельницей… Я не сдержала слез.

      Я понимаю, что многим и многим детям в сотни и тысячи раз хуже и тяжелее. И нельзя гневить Бога. Малыш под присмотром, принимает лечение.

      Господи, дай здоровье и жизнь твоим детям!

      Не оставь их, Господи милосердный!

      Сохрани их, спаси и помилуй!

      Потом и Олеся заболела. Подхватила вирус, видимо. Ослабленный после родов организм. Так что их лечат обоих – маму и малыша.

      Через несколько дней Олеся прислала фотографии. Малыш в масочке, с ингалятором… Но на одной фотографии он улыбается!

      Еще через день Олеся позвонила, сказала, что врач слушал Маратика – легкие чистые. Слава Богу!!

      На следующий день пришло письмо от Олеси: «Марат же у нас улыбается всем подряд, а тут тетя пришла за матрасом, а он на нем лежал. Она ему говорит: «Тебя вместе с матрасом завернуть?» Он смотрел на нее, потом каак заплачет!»

      …Приснилось мне, что я плыву по чистому неширокому каналу. Плыву – словно лечу над водой. И так хорошо, спокойно и уверенно. Я давно не летала во сне.

      Через день Олеся с малышом выписались!

      Еще через несколько дней они всей семьей пришли к нам. И так мне стало страшно за всех, так жалко… Что малышу уколы ставили. Что Павлик без мамы был десять дней. Что Олеся устала в больнице. Что Ильдар тоже устал один.

      …Расплакалась, когда они ушли. И разболелась левая рука.

      Маратику четыре месяца. Он иногда долго смотрит мне в глаза – как когда-то смотрел новорожденный Ильдар.

      А я по-прежнему отстаю в развитии от малыша. Он растет, убегает вперед, а мне все кажется, что он только что родился.

      Так и с Ильдаром. Всю свою оставшуюся жизнь я буду считать своего сына ребенком.

      А дела мои рабочие – все те же. Сверстаны две книжки. Готовлю еще одну. Подготовила к печати научный и художественный журналы. Собираюсь на конференцию в Тайвань, чтоб оттуда улететь в Сан-Франциско, к детям. Неугомонные наши дети собрались всей семьей в Калифорнию на целый год.

      Хотелось бы стать мне настоящей бабушкой для Маратика – и чтобы гулять с ним, и готовить для него еду, и кормить потом этой едой, и играть в разные игры, и читать замечательные книжки. И если дети вдруг говорят, что принесут малыша, весь предыдущий день я волнуюсь и готовлюсь к встрече. Маратик же пока признает только маму Олесю. И как только Олеся уходит, начинает кричать и плакать. А потом, когда приходит Олеся, когда покормит его, – он и смеется, и улыбается, и разговаривает со мной… Так славно!

      Что важнее в жизни? Поиграть с ребенком, купить ему сладостей, немного погулять с ним? Просто пообщаться?

      Или же помочь сделать магистерскую диссертацию китайскому магистранту?

      Наверное, все важно. Надо все успеть сделать в жизни.

      Сегодня Павлик к