Хрущев. Смутьян в Кремле. Юрий Васильевич Емельянов

в нетерпимости к иным мнениям. Вспоминая свое участие в заседаниях со Сталиным, Микоян писал: "Каждый из нас имел полную возможность высказать и защитить свое мнение или предложение. Мы откровенно обсуждали самые сложные и спорные вопросы…, встречая со стороны Сталина в большинстве случаев понимание, разумное и терпимое отношение даже тогда, когда наши высказывания были явно ему не по душе. Сталин прислушивался к тому, что ему говорили и советовали, с интересом слушал споры, умело извлекая из них ту самую истину, которая помогала ему потом формулировать окончательные, наиболее целесообразные решения, рождаемые, таким образом, в результате коллективного обсуждения. Более того, нередко бывало, когда, убежденный нашими доводами, Сталин менял свою первоначальную точку зрения по тому или иному вопросу".

      Было известно, что Хрущев, в отличие от Микояна, избегал вступать в споры со Сталиным, и поэтому его заявление о нетерпимости Сталина к чужим мнениям могло прикрывать его склонность постоянно поддакивать Сталину. И все же, даже он в своих воспоминаниях признал, что, когда доказывал Сталину "свою правоту и если при этом дашь ему здоровые факты, он, в конце концов, поймет, что человек отстаивает полезное дело и поддержит… Бывали такие случаи, когда настойчиво возражаешь ему, и если он убедится в твоей правоте, то отступит от своей точки зрения и примет точку зрения собеседника. Это, конечно, положительное качество".

      Более того, различные свидетели, которые могли сравнивать стиль работы Сталина и Хрущева, отмечали, что в отличие от Сталина, Хрущев проявлял нетерпимость к чужим мнениям, самоуверенность и самодовольство. Как это нередко бывает, Хрущев был слеп к своим недостаткам, но был готов обвинить других людей в собственных слабостях. При этом яростное изобличение этих пороков создавало у него иллюзию, что он надежно от них избавлен. На ХХ съезде Хрущев объявил, что нетерпимость Сталина к чужим мнениям была главным свойством его характера, ставшая причиной многих тяжелых последствий для советской страны. Созданное советской пропагандой идеализированное представление о Ленине Хрущев противопоставлял сугубо негативному образу Сталину, утверждая, что "ленинские приемы были абсолютно чужды Сталину".

      В то же время Хрущев был готов полностью оправдать жесткие методы управления Ленина в годы Гражданской войны. Он говорил: "Владимир Ильич не допускал никаких компромиссов, когда он имел дело с врагами революции и рабочего класса и, когда это было необходимо, применял самые решительные методы. Вспомните только борьбу В.И.Ленина с эсэровцами – организаторами антисоветского восстания, с контрреволюционным движением кулаков в 1918 году и др., когда Ленин безо всякого колебания применял самые суровые меры подавления врагов", Не осудил Хрущев и методы, применявшиеся властями во время коллективизации крестьянства в 20 – 30-х годах. Осуждению Хрущева подверглись лишь репрессии середины 30-х годов, затронувшие, прежде всего, партийных руководителей. При этом Хрущев