С отрога Геликона. Михаил Афинянин

на Крит, а оказывается, что его вдвое меньше, чем требовалось. Вобщем, нет порядка в делах. От того критяне и недовольны. А что вам написал Сфенел на письме?

      – Да вобщем, пустым было его письмо. Он предлагает нам дружбу, но непонятно, на какой почве. Наши интересы никогда не соприкасались.

      – Значит так, еще раз, по моим сведениям, брат сейчас серьезно озабочен Критом. О ваших фиванских делах мне известно одно: он пришел в бешенство, когда узнал, что к ним причастен Геракл. Еще мне известно, что он не мало сил приложил к тому, чтобы разузнать о тебе побольше, – Алкей показал на Геракла пальцем. – Так что, будьте готовы все трое и ты, Геракл, в особенности. Думаю, что Фивам как городу он мало что может предложить, – ему сейчас не до вас, – но тебя лично он будет всячески испытывать. Не поддавайся ему! Да еще, имейте в виду вот что. На суше у Тиринфа все отнюдь не так плохо, как на море. Есть толковые военачальники, и потому Сфенел имеет вид на Микены.

      – То есть, как?

      – Так. Задумывается о войне. Быть может, не сейчас, но в будущем, в течение лет десяти.

      – Вот это новость! Ну спасибо, отец! Кроме как через тебя, мы едва ли об этом узнали бы.

      – Так я же говорю вам, приезжайте чаще. Слава Фив гремела бы уже далеко за морями, имей вы меня своим постоянным осведомителем, – Алкей подмигнул правым глазом Лаодаманту.

      – Ну и для тебя дорога на север открыта. Мы тоже всегда рады тебя видеть.

      – Нет уж, друзья, – сказал Алкей, тяжело вздыхая, – столь далекие странствия для меня уже в тягость. После того, как умерла Астидамия, я стал как-то особенно привязан к этим местам.

      – Как там Анаксо? Не жалеешь что отдал ее за Электриона?

      – Нисколько! Электрион ведь не то, что я – любой юноша позавидовал бы его оборотливости.

      – Просто, как мне показалось, не все у них шло гладко.

      – Что правда, то правда. Было такое время, но давно прошло, к счастью. Тогда Электрион был все еще в нерешительности после ухода с царской службы, один без сыновей, так что в начале ей было тяжело. Но, как он сам мне признался, именно Анаксо вернула его к жизни. Теперь он полон сил, его собственные корабли ходят теперь снова на Крит, и он собирается строить новую гавань аж где-то вон там, за горами, чтобы не зависеть от Сфенела и его молодой братии.

      – Вот, молодец!

      – Да, мальчик их растет, ему уже двенадцать лет: и корабельному делу учится, и меч уже очень уверенно держит в руке. Так что у Алкмены снова есть настоящий брат.

      – Жаль только, она с ним совершенно не знакома. Она видела его совсем малышом.

      – Так а что же вы не взяли ее с собой? Она замечательно провела бы время с Анаксо.

      – Ну мы, все же, по делам…

      – По делам, по делам… – негодовал Алкей, – ну хоть до послезавтра остаться не помешают вам дела ваши?

      – Не помешают, – ответил Амфитрион.

      – Это хорошо. Я договорился с Электрионом. Он ждет нас всех у себя. Там-то и увидишь и свою сестру и ее мальчика. А теперь, друзья, раз уж вы тут по делам, давайте-ка будем спать. Вам завтра