По обе стороны горизонта. Генрих Аванесов

лес, речка. Жизнь была очень привольной. Домой надо было приходить только, чтобы поесть, да поспать. На даче я находился под совсем не обременительным присмотром пожилой дамы – соседки по даче, которой мои родители за это приплачивали. Соседка готовила для меня какую-то простенькую еду: суп, кашу, картошку. Еще было молоко и хлеб. Иногда на воскресенье на дачу наезжали родители или один из них. Я их всегда очень ждал. Они привозили с собой что-нибудь вкусное, им можно было показать мои поделки, отвести в лес или на речку. У меня не было никаких сомнений в распределении ролей в этих походах. Я чувствовал себя здесь хозяином, а они были моими гостями. Лес, начинавшийся сразу за нашим небольшим дачным поселком, я исходил вдоль и поперек. Сначала я ходил туда с дедом одного из моих дачных приятелей. Дед был заядлым грибником и рыбаком и охотно брал нас с собой. Позже, начитавшись Фенимора Купера, я начал ходить в лес один, воображая себя разведчиком или первопроходцем. Но мое лесное одиночество продолжалось недолго. Случай свел меня с деревенскими ребятишками, и я начал проводить время с ними. Вообще-то, особой дружбы между деревенскими ребятами и нами – дачниками не наблюдалось, но вражда не была острой. Я же, благодаря случаю, был принят в их стаю.

      Дело было так. Однажды, играя сам с собой в индейцев и разыскивая их тайные тропы, я услышал неподалеку странное не то всхлипывание, не то повизгивание. Осторожно двигаясь на звук, я увидел мальчишку, который висел на дереве вниз головой на высоте полтора-два метра. Приблизившись, я понял, что он занял эту не слишком удобную позу не по своей охоте. Он, видимо, сорвался с более высокой ветки дерева, и его нога застряла в узкой развилке раздваивавшегося ствола. Застрявшая нога была сильно ободрана и кровоточила. Надо было что-то делать. День был будний. В лесу никого не было. До ближайших домов – километра три. Рассчитывать на чью-то помощь не приходилось. Я залез на дерево и уперся спиной в один из стволов, а ногами – в другой. Стволы чуть подались в разные стороны, и этого оказалось достаточно, чтобы открыть капкан. Нога вышла из него, и мальчишка повис на ветке дерева уже на руках. Высота была небольшая, но мальчишка категорически отказывался прыгать. Пришлось самому слезть с дерева, подставить ему свои плечи, только почувствовав под собой какую-то опору, он буквально упал на меня. Мы уселись под деревом отдохнуть и отдышаться. Оказалось, что он собирал птичьи яйца. Неподалеку лежала холщовая сумка, а в ней десятка три мелких цветных яиц. До меня не сразу дошло, что делал он это не из праздного любопытства, а для еды. Он попробовал встать, но исцарапанная нога болела не на шутку: «Видимо, вывих», – подумал я про себя. Ничего другого не оставалось, как взвалить его себе на спину. Мальчишка был щупленький и весил, наверное, в половину от меня. Поначалу я зашагал очень бодро. Но дорога была неблизкой, и, прошагав не более четверти пути, я вынужден был остановиться. Далее я останавливался все чаще и чаще. Под конец, а на всю дорогу у нас ушло не менее трех часов, я вынужден был отдыхать