Братья крови. Владислав Русанов

Пятой была самая прекрасная женщина, какую когда-то видели мои глаза. Вернее, вампирка. Или еще правильнее, вампиресса, ибо у меня ни малейших сомнений не возникло по поводу ее благородного происхождения и высокого положения среди нашего сообщества.

      Локоны цвета спелой пшеницы волнами рассыпались по плечам. От падения на лоб их удерживала золотая диадема с крупным аквамарином, который замечательно оттенял глаза, напоминающие летнее небо, сколь кощунственным не звучало бы подобное сравнение для уха любого вампира. Бледная кожа и пухлые губы, будто сложенные для поцелуя. Я понял, что погиб…

      Пан Мжислав, не обращая внимания на мое замешательство, направился к предводителям. Они заметили его, прервали беседу, нацепив на лица вежливые улыбки.

      – Рад видеть тебя, старый друг! – пророкотал низким голосом один из старших. Тот, что был ниже ростом и пошире в плечах. Он отличался от прочих длинными усами и почти белыми волосами. Не седыми, а очень-очень светлыми.

      – И я несказанно рад встрече, пан Лешко, – Ястжембицкий приложил ладонь к груди, кланяясь не слишком низко, но достаточно, чтобы я заподозрил в белоголовом краковского князя, о котором довольно много слышал за время учебы.

      Лешко Белый, внук Болеслава Кривоустого, потомственный Пяст, Князь мазовецкий и куявский, сандомирский и краковский. Столь прославленные воины попадались нечасто в истории моей родины. Рыцарь без страха и упрека, он, если дружил, то от всей души, если враждовал, то до гроба. Историками считалось, что он погиб под городом Гонсавой, куда явился на переговоры с вероломным князем Владиславом Одоничем и его союзником, Святополком Поморским. Пронзен мечом и истек кровью. Но они и не догадывались, что свиту, везущую умирающего князя домой, повстречал старый вампир, Одальберт, помнивший еще орды гуннов, прокатившиеся, будто лавина, по Европе, становление империи Карла Великого, видел самых первых викингов, чьи драконоголовые корабли ринулись подобно коршунам на берега Франции, Британии, Фландрии. Лешко очень не хотел умирать, не отомстив врагам, и Одальберт предложил ему простой и весьма действенный способ. Как говорили, лет на семьсот позже, сделал предложение, от которого нельзя отказаться. Вот так и вышло, что в Краковском Кафедральном соборе похоронили неудачливого слугу, а Князь Лешко стал одним из нас. Он очень быстро набирал силу, став главой всех вампиров Малой Польши и князем Кракова.

      – Знаком ли ты с паном Збигневом, пан Мжислав? – Белый указал на своего темноволосого собеседника.

      – Мы очень долго живем, – усмехнулся тот, но его улыбка показалась мне злобной, будто волчий оскал. И вообще, лицо этого вампира внушало какие угодно чувства, кроме симпатии. Тяжелый подбородок, крупный нос, мохнатые брови, сросшиеся на переносице. – Такие старые кровососы, как мы с тобой, наверняка встречались. Не так ли, пан Мжислав?

      – Да, – кивнул Ястжембицкий. – Встречались. Кажется, вскоре после смерти Генриха Благочестивого?

      – Точно! – Збигнев звучно хлопнул