ЛоГГ. 17 мгновений лета. 1-я часть триптиха «Спасти императора». Мария Олеговна Буркова

всех и вся, и радостные феззанцы плясали бы через три дня на обломках собственных домов от того, что им выпало счастье лицезреть кончину династии Лоэнграммов.

      – Землетрясение искусственное? – отрывисто бросил Миттельмаейр.

      Призрак величественно кивнул головой в знак согласия – сейчас он полностью был похож на живого военачальника в деле, кабы не сетка из искр, медленно плавающая по его фигуре.

      – Слуги сатаны всегда изобретательны. Это – подарочек оставшихся симпатизантов Рубинского, исполняют же остатки культа Земли из тех, кто якобы вышел из организации накануне её разгрома людьми Фернера. Зато оцените размер пиар-кампании среди суеверов – сколько баек можно выдумать про молодого императора, сколько грязи вылить, я-то начинал с трепыхания в такой гнили, что вам всем и не снилась даже. Уж поверьте, выбирать мне зачастую не приходилось вовсе – и ваше приключение с Лихтенладе просто безделица, право.

      – Но как феззанцы могут пойти на это всего лишь из чистого желания ради забавы очернить императора – ведь погибнут их соотечественники, неизбежно? – с немалым удивлением спросила Хильда. – Да и какая грязь может пристать к его имени – всем известно, что…

      – Сударыня, – снисходительным тоном перебил её ночной гость, – Вы слыхали известную поговорку феззанцев – «если продаёшь отца и мать, не продешеви»? Подумайте о условиях и менталитете, который мог её породить. Феззанцы никогда не будут любить никого, сколько бы добра им не делали. Да одного Эмиля на службе у Вашего мужа хватит, чтоб сочинить пасквиль о венценосном педофиле, и самое поганое, что найдётся масса желающих таскаться с подобной грязью – это пример на поверхности, так сказать. Когда на Новых Землях поймут окончательно, что император Райнхард – это вовсе не странное недоразумение, которое легко устраняется весёлыми партизанами вроде остатков армии Союза и симпатизантами идей адмирала Яна, тут-то и начнётся самое жёсткое – курс на тотальное истребление, а правил они не признают никаких. Я мог себе позволить казнить двадцать тысяч дураков, чтоб не смели больше трогать моих людей – у династии Лоэнграммов такой свободы не имеется, увы. Но уж её-то никто щадить не будет, учтите.

      – Я… думал об этом после гибели Кирхайса, – упавшим голосом очень медленно проговорил Райнхард. – У меня было желание просто прикончить всех, кто попал в плен, помню, он всплывало…

      – Между прочим, тут стыдиться нечего, – быстро вставил призрак очень серьёзным тоном, – это вполне нормальная реакция на боль. Вспомни ещё, как тебя ломало до и после гибели Яна – и доставалось ведь твоим же самым верным людям. Или ещё, разве просто так погиб Сивельберг? Нельзя без защиты браться за опасные дела – вот мне как раз было в этом проще, но и меня не на всё хватило. Да, я сделал касту аристократов в самом грубом виде – а ничего другого вылепить из тогдашнего материала было невозможно, иначе бы система